Кровавый круиз

Альбин щурится на холодное северное солнце. С воды раздается все меньше криков, люди замерзают в воде один за другим. Альбину хочется только спать. Он замечает, что Линда беспокоится за него. Чем сильнее она волнуется, тем больше говорит. Теперь она повторяет, что мама и папа, конечно, тоже спаслись, что они наверняка тоже за него беспокоятся и что скоро они снова встретятся. Альбин никак не может сосредоточиться на этой мысли, потому что то, что тетя говорит, лишено всякого смысла. Глаза мальчика слипаются. Усталость разливается по телу и согревает его. «Нельзя засыпать, Аббе, ты слышишь меня? – повторяет Линда, и он невольно открывает глаза. – Тебе нельзя засыпать, ты замерзнешь, если уснешь». Альбин кивает. Он знает, что тетя права. Но сон затягивает его. Плот укачивает. Равномерный звук весел, опускающихся в воду, тоже успокаивает. Но вдруг мальчик чувствует совсем близко дыхание Лу. «Я тут кое о чем подумала про вампиров, – говорит она. – Почему они не становятся в стельку пьяными, когда напиваются крови алкашей?» Альбин снова открывает глаза. То, что Лу говорит, вызывает его любопытство. «Да, – соглашается он. – Правда странно». Вдруг он слышит в воздухе треск. Это вертолет. Пока еще он очень далеко. Альбин даже не уверен, что не ошибся, но вскоре он видит, что все остальные пассажиры тоже устремили взгляды в небо. Мальчик закрывает глаза, чтобы лучше расслышать. Снова чувствует, как усталость делает тело тяжелым. Тяжелым и теплым. Холод Альбину уже больше не страшен. «На самом деле я думаю, что в этом нет ничего странного, – говорит Мадде. – Когда ты в стельку пьян, содержание алкоголя в крови не больше, чем в легком пиве. А легким пивом особенно не напьешься». Альбин смотрит на нее. Вспоминает, что видел ее в терминале. Женщина дрожит, ее губы совершенно синие, как будто она ела чернику. Ее подружки, которая роняла арахис между грудей, здесь нет. «Никогда в жизни я не стал бы пить кровь», – говорит Альбин. Те, кто сидит рядом с ними, внимательно смотрят на детей. «Но ты же ешь кровяной пудинг, – замечает Лу. – И знаешь, из чего он сделан». Парень, которого недавно рвало, смотрит на детей со злостью. Это смешит Альбина, и он фыркает. «Довольно, – просит Линда. – Хватит уже об этом». Но она с благодарностью смотрит на Лу, когда Альбин этого не видит.

Треск вертолетов становится все громче. Первые из них уже видны на горизонте.

«Харизма» возвышается в воде как гигантская башня. Нос смотрит прямо в небо. Паром погружается в воду метр за метром на фоне бледной утренней зари. Белая морская птица с трубкой во рту уже почти касается воды.

Марисоль дает отдохнуть усталым рукам. Они уже достаточно далеко отплыли от парома. Она кладет свое весло на плот. В голове пульсирующая боль, и девушка хотела бы сейчас иметь бутылку с пресной водой. Боль пронизывает голову и верхнее нёбо. Марисоль облизывает губы. Пробует на вкус кровь над верхней губой. Отвратительно. Но она снова пробует. Ей кажется, что новая жизнь в ее чреве просит крови. Хочет еще и еще.

Водоворот, образовавшийся при погружении «Харизмы», разрушает паром. Стены деформируются и ломаются, стекла в окнах лопаются. В воронку устремляются чемоданы, одежда и другие вещи из кают, а также мертвые тела, лежавшие в коридорах и на лестницах.

Последний воздух вытесняется водой с громким трубным звуком, страшным последним вздохом.

Пия больше не в силах бороться. Ее тоже уносит поток воды. Она оказывается как в свободном падении. Холодная вода заполняет ее нос, рот, заливается в желудок. Пия видит дневной свет, проникающий через воду над ней. Красиво. Она не хочет погружаться в темноту. Не хочет исчезать. Она смотрит на огромный силуэт парома, напоминающий гигантское морское животное. Ее барахтающиеся ноги задевают тела других людей. Некоторые их них такие же, как она. Они погружаются, погружаются… И Пия погружается вместе со всеми. Вниз и в темноту.

Первый человек, который заразился на борту, царапает стены своей наполненной водой камеры. Женщина и мужчины в соседних камерах уже утонули, но ему не повезло так, как им.

Некоторые новорожденные уже ползают по морскому дну. Их глаза открыты, а зубы щелкают, как ножницы. Здесь внизу все по-другому. Темно. Звуки слышатся не так, как на земле. И запахи другие. Но этого достаточно. Новорожденные ползут в сторону земли. Медленно, но решительно.

Благодарность автора