Кровавые девы

– Не беспокойтесь о сем, госпожа.

– Лучше бы вы бросили меня… оставили умирать…

– Не беспокойтесь о сем. Умереть от руки подобного типа, да к тому же еретика, я не позволил бы вам ни за что.

Голова ее снова, как в подвальном чуланчике, покоилась на его бедре. Почувствовав под щекой грубую, ветхую ткань, Лидия вспомнила… что? Сон? Сон о том, как ее несут в одну из подземных комнаток, в тесную монастырскую келью. Снаружи, сквозь оконце в двери, сочился неяркий свет лампы. Открыв (или подумав, будто открыла) глаза, она смогла разглядеть, что Исидро одет в черную монашескую рясу, раздобытую где-то в катакомбах, истлевшую до дыр, сплошь в паутине, в пыли, а его рубашка и брюки, аккуратно свернутые, лежат на полу возле двери в келью.

«Отчего там?» – подумала Лидия.

Хватит ли ей сил надеть их? Об этом оставалось только гадать, однако, вспомнив о Текселе, она твердо сказала себе: силы найдутся. Найдутся, во что бы то ни стало.

Эти воспоминания повлекли за собою другие.

– Она мертва, – прошептала Лидия. – Ирен… леди Итон… мне так жаль, Симон. Он сказал… Насколько я поняла с его слов, Петронилла убила ее.

Исидро молча отвел взгляд в сторону.

– Мне так жаль, – повторила она.

– Все как я и полагал. Пустяки. Вздор.

– Но вы ведь вон куда ради нее заехали! Нет, это вовсе не пустяк!

Джейми рассказал ей о пальцах леди Ирен, найденных в жестяной коробке из-под конфет, и добавил, что Симон был к ней неравнодушен, хотя откуда об этом знает, не объяснил, а сама Лидия прекрасно понимала: Исидро в подобной слабости не признался бы ни за что.

– В конечном счете – пустяк.

– Тексель хотел, чтобы леди Ирен обратила его в вампира, – негромко пробормотала Лидия. – Только не смог придумать, как принудить ее к этому без риска для себя самого. Думаю, потому Петронилла и убила ее – пока он не нашел способа… Вы ведь поэтому говорили, что дружба живого с мертвым невозможна, да? Потому что кто-нибудь мог воспользоваться мной…

– Как поступил и я сам, – с едва уловимой насмешкой в голосе напомнил Исидро, – дабы подчинить Джеймса своей воле. Нет, госпожа, уж лучше пусть мертвые умрут окончательно, а жизнь оставят живым. В любом случае, сговорившись хоть с Ирен, хоть с Петрониллой, он совершил бы несусветную глупость. Чтоб стать вампиром, «птенцу» нужна отнюдь не только кровь… в чем Джеймс и смог убедиться на примере тех двух злополучных «дев», не разбиравшихся в собственном состоянии хотя бы настолько, чтоб вовремя укрыться от солнца, а вы – на примере малышки Жени. Если он полагает, что Петронилла посвятит его во все материи, во все тонкости нашего бытия, о коих ему явно ничего не известно, то жестоко, жестоко ошибается. Очевидно, он думает, будто знает о нас все, поскольку наблюдал за экспериментами Тайса. Между тем ни с одним из нас, кроме Петрониллы, этот тип хоть сколь-нибудь продолжительных бесед не имел… а мы, знаете ли, существа вероломные.

– А те, другие… петербургские вампиры… они ведь уже разъехались?

Вспомнив белесые, мутные лица, парившие во тьме за разбитыми окнами izba, и жуткую, подавляющую волю силу, обрушившуюся на нее, как только она захлопнула и заперла двери, Лидия содрогнулась.

– Да. Думаю, да.

– Из-за этого Петронилла и выбрала Санкт-Петербург? Джейми говорил, она творит «птенцов» только весной, когда солнце светит почти круглые сутки и скрыться им некуда…

Ладони Лидии снова бессильно сомкнулись на пальцах Исидро. Нет, даже отполированное временем золото его перстня не казалось холодным…

– Он не убьет меня?

– Нет, если надеется и дальше шантажировать меня, угрожая вам.

Лидия крепче стиснула его руку:

– А то… то, что он ввел мне… ребенку не повредит?

Мысль о возможной утрате еще одного ребенка опалила ее, словно огнем. Пережить это снова… нет. Уж лучше умереть самой.

– Я… понимаете, я ношу ребенка. Ребенка Джейми. А вы можете слышать биение сердца. Можете чувствовать чужие сны…

– Могу, – пробормотал Исидро. – И, уверяю, ребенок ваш жив и здоров.

– А не могли бы вы…

Разбуженная грохотом выстрела, Лидия ахнула, вскинула голову… и обнаружила, что лежит в келье, на койке, а рядом нет ни души. За оконцем в двери мельтешили тени. Кое-как поднявшись с койки, Лидия двинулась к порогу, и тут в коридоре снаружи прогремел еще выстрел. Спустя еще миг дверь распахнулась, и в дверном проеме, на фоне тусклого света газового рожка, возник темный силуэт. Тексель…

Споткнувшись, Лидия рухнула на колени. С наружной стороны, чуть ниже оконца, дверь украшала темная клякса – пятно свежей крови, стекающей струйками к полу. Шагнув в келью, Тексель схватил Лидию за плечо и рывком поднял на ноги.

– Он был здесь?

В испуге подняв на него взгляд, Лидия кое-как сумела собраться с мыслями, чтоб спросить:

– Кто? – хотя, о ком речь, поняла сразу же.

Решетка на дверном оконце была выкована из серебра. Ручка двери – тоже. Значит, Исидро мог разве что, прижавшись к окованным железом доскам, проникнуть в ее сновидения и…