Кровавые берега

Хотелось задать дону Балтазару уйму вопросов, но я не осмелился втягивать гладиаторов во все это. Да у них ничего бы и не вышло – охрана зорко следила за ними на всем пути от двора до крыши и не позволила бы задержаться у камеры команданте даже на мгновение. К тому же кто я такой, чтобы ради меня северяне нарушали тюремную дисциплину? Выслушав их признание в том, что опальный сеньор действительно томится на пятом ярусе, я лишь кивнул и заметил вслух, что будь я тоже гладиатором, то наверняка нашел бы способ пообщаться с доном Риего-и-Ордасом.

Брошено это было мимоходом, без какой-либо задней мысли. Но северяне после таких моих слов странно оживились, хотя я вроде бы не сказал ничего заслуживающего внимания.

– Ты на самом деле хочешь стать гладиатором? – осведомился Тунгахоп, многозначительно прищурившись.

– Ну э-э-э… – Я замешкался, пытаясь уразуметь, к чему он клонит. Потом глянул на разложенную гладиаторами пищу, вспомнил свой сегодняшний скудный завтрак и ответил: – Возможно, не отказался бы, да только кто выпустит меня на арену? Я – обычный работяга, а не воин, и не владею толком ни мечом, ни копьем. Если бы не Убби Сандаварг и его иностальные братья, вряд ли я вообще дожил бы до сегодняшнего дня.

– Но ведь ты перевозчик, верно? И очень хороший перевозчик, раз тебя не гнушались нанимать даже табуиты, так? – вновь вопросил Тунгахоп.

– Ваша правда, домар, не стану отрицать. – Возразить на это мне было нечего. Особенно после всего того, о чем я в минувшие дни в красках рассказывал северянам. – Я раскатываю по Атлантике больше тридцати лет, и двадцать из них – в качестве шкипера. Водить бронекаты и перевозить грузы – единственное, что я умею в жизни.

– Вот и славно! – разулыбался седобородый. – Другого нам от тебя и не надо. Согласишься быть гладиатором, получишь машину и будешь ездить на ней по арене Кровавого кратера. Можешь даже не брать в руки оружие. Просто позаботься о том, чтобы «Недотрога» ездила и крутилась как надо, а пускать врагу кровь предоставь нам.

– Какая такая «Недотрога»? – насторожился я. В душу стали закрадываться дурные предчувствия, но почтение к покровителям и банальное любопытство не позволяли уклониться от этой беседы.

– Есть в Кровавом кратере бронекат, на котором мы изредка выезжали на арену, когда это нужно, – пояснил домар. – Но вот уже полтора года ездить на «Недотроге» некому, поэтому она простаивает без дела. Сам понимаешь, среди северян, других пленных воинов и беглых рабов перевозчиков нет. А когда порой выискивался доброволец, что соглашался отложить меч и попробовать себя в роли шкипера, ничего хорошего из этого не выходило. Ладно, если бойцы успевали спрыгнуть с «Недотроги» до того, как та падала в ров, но бывало, что и не успевали. Частенько бои с ее участием заканчивались так досадно… Честно говоря, я к тебе, шкипер, с первого дня присматриваюсь. Все хочу понять, сдюжишь ты выстоять на арене с нами плечом к плечу или нет. То, что ты друг Убби Сандаварга, делает тебе честь, но кто знает, правду ты болтаешь о своих подвигах или выдумки…

– А разве команданте, которого вы видели на пятом этаже, не доказывает правоту моих слов? – вступился я за свое честное имя.

– Отчасти, конечно, доказывает, – уклонился от прямого ответа хитрый Тунгахоп. – И поскольку другие доказательства тебе взять неоткуда, я готов принять все сказанное тобой на веру. И прямо сегодня замолвлю за тебя кое-кому словечко, если ты действительно не из робкого десятка и хочешь оказать нам поддержку. Само собой, тоже получишь за это в награду нормальную жратву и место в нашей казарме. Ну и возможность выходить с нами на крышу, раз тебе этого так хочется. Только при одном условии: получишь карцер за болтовню с доном Балтазаром – пеняй на себя.

– А вы уверены, что этот ваш «кое-кто» согласится записать меня в гладиаторы? – полюбопытствовал я, прикидывая в уме все за и против этого делового предложения. На одной чаше весов лежала увесистая глыба смертельного страха перед Кровавым кратером. На другой – нежелание жить впроголодь и в одной камере с Бубнилой, который должен был со дня на день возвратиться из карцера. Затаившее на меня злобу «зверье» может воспользоваться этим и свести со мной счеты: нарочно не сказать психопату-душителю о том, кто мои покровители. И тогда я окажусь мертв или крепко покалечен, Бубнилу повесят, а «звери» останутся чистенькими и вне подозрения у северян… Мерзкая перспектива. Уж лучше и впрямь отправиться в Кровавый кратер – там хоть умирать будет веселее и почетнее. Глядишь, какая-то память обо мне останется, в отличие от безвестной гибели от рук здешнего безумца.

– Согласятся ли южане, чтобы на следующем турнире мы выгнали из гаража «Недотрогу»? – переспросил домар и расхохотался, намекая на то, что я сморозил глупость. – Да они только этого и ждут! А не завезешь нас в ров с кольями и доживешь до победы, глядишь, заработаешь себе шлюху и жбан вина!