Кровавые берега

Сепилла на «Носороге» отсутствовала, но его корма, на которой располагался мостик, была достаточно высокой и неприступной. Поначалу было непривычно управлять бронекатом с такого возвышения, но потом я понял, в чем кроется преимущество подобной конструкции. С этой обзорной точки оказалось очень удобно наводить на цель катапульту. Стоя у штурвала, я отчетливо видел из рубки, куда направлен наш носовой трамплин. Это все равно, что смотреть в прицельное устройство гигантского арбалета, и капитан «Носорога» прекрасно справлялся с обязанностями наводчика без посторонней помощи.

Через два дня после того, как эскадра Дирбонта прибыла к Жерлу, все было готово к нападению. Разведчики докладывали, что за последние сутки возле Столпа наблюдается подозрительное оживление. В небе было замечено сразу несколько летающих кораблей. На дамбе и у ее подножия появились вакты. Они все чаще выходили за пределы охранного периметра, забредая все дальше и дальше. Вакты явно что-то искали и планомерно расширяли круг своих поисков. А с наступлением сумерек мы заметили, что всполохи на вершине башни участились, тогда как раньше они сверкали менее интенсивно. Связано все это или нет с нашим присутствием, неизвестно, но в любом случае не стоило оттягивать атаку. Мы понятия не имели, на какие еще сюрпризы способны Вседержители. И пока они не преподнесли нам что-то похуже, следовало бить те вражеские козыри, какие уже лежали на столе.

Ночь перед сражением Дарио провел в шатре Владычицы и лишь к рассвету вернулся на «Носорог». Вид у обласканного напоследок королевой фаворита был серьезный и задумчивый, но держался он уверенно и не выказывал ни страха, ни нервозности. Команда еще спала, но сон ее был тревожен. И едва главный герой грядущего дня взошел на палубу, многие спящие вдоль бортов южане заворочались, открыли глаза и оторвали головы от подушек.

– Как твое самочувствие? – поинтересовался я, когда Тамбурини, постояв немного в раздумьях перед заряженной в катапульту бомбой, поднялся ко мне в рубку. Я видел, что с парнем все в порядке, просто хотел определить по голосу, насколько он в действительности волнуется.

– Готов поспорить, вы не догадаетесь, шкипер, о чем я думал, пока шел сейчас по берегу. – Дарио отмахнулся от моего вопроса, чем в принципе тоже дал понять, что чувствует себя нормально. – Нет, не о грядущем сражении. И не о смерти. И даже не о своем ребенке, которого никогда не увижу. Я думал о собственной реакции на все, что сегодня происходит вокруг нас. Какая-то она… нетипичная, и это еще мягко сказано. Знаете, в последнее время у меня появилось настоящее раздвоение личности. Только не болезненное, а доброкачественное, ведь каждая из этих личностей сохраняет ясность рассудка и легко поддается контролю. Даже когда они овладевают мной сразу вдвоем. Первая личность ведет себя вполне нормально. Она испытывает страх, поскольку не хочет умирать, и все время мечется, ища повод уклониться от уготованной ей судьбы. Но вот ее сестрица… она меня, сказать по правде, пугает. И днем и ночью она ежеминутно следит за первой личностью, будто ученый за подопытной крысой, и педантично анализирует все изменения, происходящие с ней на пороге смерти. Даже сейчас, когда я вам это говорю, мой внутренний наблюдатель пытается понять, что и почему вдруг заставило меня рассказать вам о моем бзике… Странно, не правда ли? Особенно принимая во внимание то, что вторая личность умрет вместе с первой, и собранные ею сведения никак им обеим не помогут… С вами подобное никогда не случалось?