Кровавые берега

– О, а вот тут вы в корне не правы, – возразил де Бодье. – Незачем нам захватывать капитанский мостик. Сейчас вы мыслите как шкипер бронеката. Это на нем можно изменить направление движения только из вашей рубки. А на «Шайнберге» рулевые тяги и усилители передач расположены не снаружи корпуса, а внутри – все в том же моторном отделении. И если мы найдем способ застопорить в нужный момент нужную рулевую тягу, а потом перевести ДБВ на полную мощность, Ферреро из своей рубки уже не успеет нам помешать. Особенно если это случится рядом с берегом.

– И у вас есть мысль, как нам захватить моторное отделение и вывести из строя руль?

– Если у нас получится первое, второе будет сделать совсем несложно, – заверил меня Гуго. – Надо лишь найти способ выгнать оттуда Раймонда и его людей и забаррикадироваться там. Все прочее я вам гарантирую. А вы меня знаете: если я даю гарантию, значит, эта задача очень даже выполнима.

– Благодарю, мсье, вы славно потрудились, – похвалил я «папашу». – Завтра поразмыслим над тем, как поступить с механиками. Эх, жаль, здесь нет Сандаварга! Он бы так рявкнул, что прогнал бы из трюма не только механиков и такелажников, но и крыс… Это все, или у вас есть еще какая-нибудь информация?

Де Бодье развел руками, давая понять, что ему больше нечего сказать.

– Хорошо, теперь послушайте меня, – продолжил я. – Ящик с «грязью» находится на «Шайнберге» под охраной в носовом трюме. Туда, естественно, никого не пускают, но я все-таки взглянул одним глазком и убедился, что такелажники грузили именно наш ящик, а не другой ценный груз.

– И стоило оно того, чтобы так рисковать? – нахмурилась Малабонита.

– Разумеется, стоило, – подтвердил я. – В носовом трюме, помимо нашего груза, лежит много чего ценного, так что уточнить не помешало. Еще там хранятся снаряды с метафламмом, какими Дирбонт обстреливал Гексатурм. И каждый из этих снарядов якобы помещен в такую сверхпрочную упаковку, что ее не раздавит даже танкер. Насчет последнего такелажники скорее всего приврали, но подобные боеприпасы здесь наверняка имеются. И если вдруг с корабля заметят спрятавшихся на берегу кабальеро и северян, Ферреро может уничтожить их всех одним точным выстрелом.

– Полагаю, дону Балтазару тоже об этом известно, и он сделает все, чтобы избежать подобного, – предположила Долорес.

– Будем на это надеяться, – поддержал я ее, – потому что перед причаливанием к берегу «би-джи»-снаряды будут розданы всем расчетам дальнобойных орудий… Ладно, слушайте, как было дело. Такелажники, конечно, не такие дружелюбные ребята, как этот Раймонд, но убирать грязь им тоже страсть как неохота. «Короче, – говорят, – если ты, рыбацкая морда, за два дня в одиночку весь трюм выдраишь, мы с парнями завтра скинемся и наши ежевечерние порции кактусидра тебе отдадим, идет?» «По рукам!» – соглашаюсь. Потом беру швабру, метлу и ведро и первым делом топаю к переборке, что носовой трюм от основного отделяет. А такелажники мне вслед кричат: «Эй, а ну стой, куда это ты двинул? Там же запретная зона!» Я-то у той двери часового давно приметил и смекнул, где наш контейнер может быть, но, ясное дело, помалкиваю. А вслух говорю: «То есть как – куда? У нас в семье есть такое поверье: рыба чистится с хвоста, а лодка моется с носа! И не иначе, поскольку в противном случае можно беду накликать – шторм, безрыбье или еще какую напасть…»

– Сам, что ли, выдумал такую традицию? – недоверчиво прищурилась Моя Радость.