Кровавые берега

– Послушай, Эстебан, – продолжала королева Юга. – Понимаю, что вы боитесь находиться на корабле и желаете поскорее его покинуть. В другой раз я бы выполнила твою просьбу, но сегодня мы очень спешим, и у нас нет на это времени. Поэтому хочется тебе того или нет, но вам придется остаться с нами до тех пор, пока мы не управимся с делами и не вернемся сюда на обратном пути.

– Как тебе будет угодно, госпожа. – Перечить хозяйке де Бодье, разумеется, не дерзнул. – Повинуемся твоей высочайшей воле и надеемся, что мы не станем на борту твоей лодки обузой.

– Не станете, – заверила нас Владычица и обратилась к Ферреро: – Капитан, разыщите интенданта Охеду. Пускай он поставит этих людей на довольствие и поручит им какую-нибудь работу. И позаботьтесь, чтобы через минуту мы все-таки продолжили плаванье.

Последние слова она произнесла, уже покидая балкон и возвращаясь в свои апартаменты. Ферреро в ответ козырнул и хотел было прикрикнуть на своего помощника, что был отправлен на мостик еще до появления Владычицы, но этого не потребовалось. Не успел капитан открыть рот, как винты вновь завращались, и «Шайнберг», плавно набирая ход, двинулся дальше. Поэтому вместо команды «Полный вперед!» Ферреро отдал другую:

– Охеду ко мне! Срочно!

Один из матросов, видимо, знающий, где сейчас находится интендант, тут же сорвался с места и побежал за ним. А через пять минут мы уже покорно следовали за этим самым Охедой – энергичным толстячком с лейтенантскими погонами и кожаной папкой под мышкой. И, как подобает шпионам, изучали по дороге внутреннее устройство той части корабля, куда нас допустили.

Возиться с нами интенданту было некогда. Выяснять, что мы умеем помимо рыбной ловли – тоже. И он устроил нас на самую простую и грязную работу – уборщиками нижних палуб, трюма и моторного отделения. Что было для нас очень кстати, поскольку мы получили свободный доступ почти во все рабочие помещения судна. Верхние палубы и капитанский мостик оставались для нас закрытыми, но мы туда и не стремились. Во-первых, нам нечего было там делать, А во-вторых, на «аристократических» уровнях мы – грязное фермерское отребье – торчали бы, как бельмо в глазу, и любое наше злодейство было бы мгновенно пресечено. Зато среди чумазых механиков, ремонтников и такелажников наши обветренные лица и грубая одежда выглядели совершенно естественно. Настолько естественно, что некоторые работяги в суете и полумраке даже не догадались, что новые уборщики – это те самые лоцманы, которых выловили из протоки после того, как их лодка затонула.

Свободных мест в матросском кубрике не нашлось, поэтому нас поселили в отсеке, где были складированы запчасти. Их оказалось так много, что улечься там удалось лишь поверх штабелей из труб. Но основным неудобством было не это, а грохот из расположенного по соседству моторного отделения. Он был настолько силен, что наши импровизированные нары дрожали под нами не переставая. И даже заткнув уши, мы продолжали слышать нескончаемый гул, проникающий, казалось, в каждую клетку головного мозга.

Впрочем, мы не стали жаловаться и выпрашивать себе другое пристанище. В конце концов, велика ли разница, в каком закутке огромного трюма мы расположимся? Причиной нашей терпимости как раз и стала близость – и, главное, доступность! – корабельного «сердца». Для команды «Шайнберга» мы представляли собой дремучую деревенщину, которая боялась здешних механизмов пуще метафламма, и мы намеревались всячески поддерживать эту легенду. Но ни Ферреро, ни Охеда, ни сама Владычица Льдов даже не представляли, какой опасности они себя подвергают, приказав нам вычищать грязь из моторного отделения.

Мы не расспрашивали офицеров, куда идет корабль и когда он достигнет места назначения, поскольку наверняка эти сведения были засекречены. Кое-какую информацию на сей счет можно было разузнать у механиков, вызвав при этом куда меньше подозрений. Механики и ремонтники не знали точных координат и сроков, поскольку их не посвящали в такие подробности. Зато они знали кое-что другое: на носу корабля не были установлены ледорезы и дополнительный защитный кожух. Следовательно, Владычица не планировала заплывать в те широты, где воды изобилуют льдами. До границы этой опасной зоны было около четырех дней ходу, а значит, примерно столько же предстояло плыть до конечной точки нашего маршрута. Она могла располагаться и севернее, хотя спешка, с какой двигался «Шайнберг», косвенно указывала на то, что его ждет неблизкий путь. И что Владычица желает прибыть на место до того, как ей осточертеет это плаванье.

Сопоставив полученные данные с расчетами дона Балтазара, мы пришли к выводу, что на подготовку к диверсии у нас есть двое-трое суток. И приступили к действиям еще до того, как высохла наша одежда.