Громкий хлопок заставил обоих вздрогнуть. Золотистый фонтан взвился в воздух над головой Эви и скрылся в сгущающихся тучах. От резкой вспышки света на мгновение стали четко видны разрушенные стены старой церкви. После последних десяти дней они выглядели странно пустыми без костяных людей. Похоже, только один из них все еще оставался на месте.
Гарри посмотрел Эви прямо в глаза.
– Сегодня я видел Джиллиан, – сказал он.
Как и ожидалось, лицо ее напряглось. Эви уже открыла рот, но он поднял руку, останавливая ее.
– Я знаю, что вам не разрешается говорить о ней, – сказал он, – но меня-то это ни к чему не обязывает, так что просто послушайте.
Да, определенно один костяной человек все еще оставался на развалинах. Гарри четко видел его фигуру в окне на башне. Он должен сосредоточиться, это очень важно. Он заставил себя снова взглянуть на Эви, на самом деле это было несложно.
– Она была на пепелище своего старого дома, почти в истерике, – сказал он, – и сжимала в руках одну из игрушек дочки. Мне пришлось отвезти ее домой, но она едва соображала. Через несколько минут приехала ее мать, что было весьма…
– Ее мать?
– Ну да. Я только сегодня познакомился с ней. Она была готова взять заботу о дочери на себя, так что я уехал. Но дело в том, что мы все считаем, что Джиллиан становится лучше. Люди тоже говорят, что за последние несколько недель она заметно изменилась, причем во многом благодаря вашим сеансам, но сегодня она меня встревожила. Она рассуждает о своей дочери так, что нормальным это не назовешь. Она говорит, что Хейли преследует ее. И она хочет, чтобы я провел обряд экзорцизма.
Эви сидела, уставившись на скамью. Он не видел ее глаз. Еще один залп осветил небо. Он ошибался насчет той фигуры. Проем окна в башне был пуст.
– Я просто подумал, что вы должны это знать.
– Спасибо, – сказала Эви, обращаясь к скамейке.
Гарри набрал побольше воздуха.
– И еще… – сказал он. – Я надеюсь, и так понятно, что даже если бы она не была серьезно подавлена в эмоциональном плане и явно не нуждалась в постоянной помощи психиатра, я никогда, даже через миллион лет, и в мыслях не допустил бы… Слушайте, мне действительно нужно все это говорить?
– Нет, – прошептала Эви.
– Благодарю.
– Но… – Она посмотрела на него.
– Ну почему всегда возникает какое-то «но»? – спросил Гарри, раздумывая, можно ли считать непрофессиональным, если он возьмет ее за руки.
– Допустим, чисто гипотетически, что я могла бы усмотреть конфликт интересов при работе с пациентом, – сказала Эви. – Правильным решением в таком случае было бы найти подходящего специалиста и передать дело ему. Но такое не происходит мгновенно. К тому же в расчет должны приниматься пожелания пациента. Он может не захотеть, чтобы его передавали кому-то другому. А пока кто-то считается моим пациентом, его или ее интересы остаются для меня приоритетными.
– Ясно.
Гарри поднялся и протянул Эви руку. Она оперлась на нее, поднимаясь на ноги, а потом взяла его под руку. Они пересекли уже опустевшую улицу и повернули на Уайт-лейн.
Костяные люди расположились кольцом вокруг костра, в вертикальном положении их поддерживали люди, одетые в черное, с выпачканными черной краской лицами.
– Это просто краска, – сказала мама Тома, ни к кому конкретно не обращаясь. – Смотрите, это мистер Марсден из газетного киоска.
Том понимал, что мама говорила это с добрыми намерениями, но только она старалась напрасно. Он и так знал, что это люди, переодетые во все черное. Но когда они отойдут в тень, их не будет видно вообще. Когда они проходили мимо всего несколько минут назад, было очень похоже, будто фигуры двигаются сами по себе. Теперь костяные люди стояли вокруг костра, а люди-тени были у них за спиной. Чуть дальше вторым кольцом расположились горожане. Том и его близкие находились еще дальше, в переулке. Джо по-прежнему сидел у папы на плечах, а Том взобрался на стену позади мамы, которая уже начала ворчать насчет того, сколько еще может продолжаться этот дождь. Поверх голов ему было хорошо видно кольцо костяных людей и горящий посередине костер. Это было самое крутое зрелище, какое ему приходилось видеть.
Ему было трудно оторваться от этой картины даже на секунду, но он все равно должен был постоянно оглядываться по сторонам. Она была где-то здесь, и он знал это. Такого она пропустить не могла.
Когда Гарри и Эви переходили улицу, мимо них пронесся на велосипеде мальчишка, одетый во все черное, с вымазанным краской лицом. В ручки руля были вставлены горящие бенгальские огни. Обернувшись, он мельком взглянул на Гарри и помчался вниз по склону.
– Ваш друг? – спросила Эви.
– Едва ли, – ответил Гарри. – Это враг номер один Тома Флетчера, мальчик по имени Джейк Ноулс. В первый же день своего приезда я навлек на него неприятности. Он мне этого никогда не простит. И еще он главный подозреваемый в случившемся с Милли.
Гарри на секунду задумался. А может, и фигурка Милли в церкви – его рук дело? Это был возмутительный поступок даже по меркам подростка, ведущего антиобщественный образ жизни.