Кровь моего врага

– Если вы собираетесь в путешествие, тогда вам нужны листья павайи. Отвар из них отлично снимает усталость и утоляет жажду. – Втиснувшийся рядом юноша встретил ее недоверчивый взгляд и улыбнулся. – Так говорила моя мать.

Не обращая внимания на угрюмое молчание Мадеи, он продолжил беззаботный треп, словно они были старинными друзьями:

– Если же отвар из павайи смешать с отваром кофейных зерен, то можно не спать сутки подряд. Прекрасное зелье. Но последний раз, когда я пил подобную бормотуху, моя голова раскалывалась на части. Не знаю, только у меня такая реакция или отвар так действует на всех… Вот вы его пробовали? Как он на вас подействовал?

– Я даже не знаю, как тебя зовут, – пробормотала Мадея себе под нос, отчего юноша оживился и взволнованно всплеснул руками.

– О! Да, конечно… Как я мог забыть?.. Аджуни. Аджуни Ах’шари. А… как зовут вас?

Либо этот человек был непроходимо глуп и наивен, либо в избытке одарен актерским талантом. Склоняясь к последнему, Мадея снова нырнула в толпу, не останавливалась больше ни у одного из прилавков, и вскоре нехотя свернула в сторону улицы Красильщиков. Преследовавший ее незнакомец победил.

Жирная волосатая муха с мерзким звуком кружила под потолком, описывая идеально ровные круги. Она опускалась все ниже и ниже, пока не спикировала на тускло блестевшую крышку стола. Исаир дождался, пока жужжание не затихнет, и с оглушительным стуком опустил ладонь.

– Вот так, моя маленькая… – промурлыкал он, аккуратно счищая размазанный трупик мухи с пальцев. – Думала, раз ты такая важная и толстая, то можешь жужжать себе целые дни напролет и действовать всем на нервы? Думала, что смерть не настигнет тебя? Смерть настигнет всех, моя милая, и очень… – Он подтянул колени к подбородку и задумчиво уставился в стену. – …Очень скоро. Дайте только добраться до этого Магистра, освободиться от Осколка, и все увидите начало конца долбаного мира… – За последнее время он приобрел дурную привычку беседовать с самим собой. Впрочем, никто, кроме лениво кружащих мух, об этом не знал, и, следовательно, стыдиться было нечего.

– Спрятался от всех в своей башенке… – Исаир недовольно цыкнул зубом. – Думает, что стены и парочка охранников смогут укрыть от меня… Очень зря. Ты не спрячешь от меня свои старые кости, мерзавец, я найду способ до тебя добраться.

Со слов двух магов-охранников у башни, Магистр принимал гостей редко и еще реже сам выходил на улицу. Его башня высилась у входа в цветущий парк в самом центре города, не имела ни окон, ни дверей и круглосуточно охранялась. Как объяснили сами охранники, дежурство у башни Отречения было добровольным и считалось высочайшей честью для жителей города. Каждый день у стен из серого кирпича стояла новая пара магов, вновь и вновь не пуская Исаира внутрь. Он перепробовал все: мольбы и угрозы, требования и обман, – ничего не помогало. «Никто не в силах открыть двери башни Отречения, это может сделать лишь сам Магистр», – говорили они и разводили руками, видя бессильную ярость Исаира. «Магистр уважает ваше желание встретиться с ним, однако время для встречи еще не настало», «Мудрейший следит за вами и обязательно позовет, когда наступит время», «Сейчас он занят, но обязательно встретится с вами, когда освободится. Мы известим вас». Чем больше Исаир искал лазейку, тем больше убеждался в собственном бессилии. Оставалось лишь сидеть смирно в затхлой комнатушке и ждать у моря погоды.

Он тяжело вздохнул и положил голову на руки. Волосы упали на стол, мягкой белой волной скрыв комнату из виду. Неделя в этом городе прошла зря… Каждый день пустые заверения и обещания, неизменно яркое палящее солнце над головой, долгие прогулки по городу и бессонные ночи в комнатушке на втором этаже «Семи Рун». Если бы не странные местные жители и их бесконечные правила, Исаир с удовольствием гулял бы и по ночам.

Заслышав нарочитый топот на лестнице, Исаир резко поднял голову, недолго думая, соскочил со стула и рухнул на кровать лицом к стене. Раздался щелчок замка, и дверь с тихим скрипом распахнулась. Исаир прикрыл глаза. Предстояла долгая ночь.

Хлопок двери вырвал Мадею из зыбкого сна. Пару минут она лежала неподвижно, вслушиваясь в звук удалявшихся шагов, затем не спеша села на кровати и машинально пригладила растрепавшиеся за ночь волосы. В комнате было, как всегда, темно и мрачно, между тем снаружи, за стенами таверны уже рассвело. На цыпочках Мадея пробежалась по холодным доскам до окна и рывком распахнула шторы. Немного подумав, она распахнула и само окно, впустив вместе с ослепительными лучами волну свежего воздуха и шквал звуков. Внизу на каменных мостовых, весело повизгивая, носились дети, вдоль стен грохотали телеги, с кухни тянуло печеным гусем и картошкой, а рынок уже шумел голосами зазывал и покупателей. Перегнувшись через подоконник, Мадея подставила лицо резким порывам ветра. Вот уже два дня, как она не выходила из дома. Каждый из этих дней она проводила у окна, всей душой желая выбраться из затхлой темной коробки таверны.