Кровь моего монстра (ЛП)

— По крайней мере, встаньте рядом с Виктором.

Он прищуривает глаза, и по какой-то причине они кажутся холоднее, чем обычно, что само по себе пугает, но он подходит и встает рядом с Виктором.

Это не так уж далеко, но они, по крайней мере, позади Константина, так что он их не видит. Однако он, вероятно, чувствует исходящую от них враждебную энергию. Я медленно поворачиваюсь к нему лицом, и он смотрит на меня своим единственным здоровым глазом.

— Что ты, блядь, думаешь делать..

Кирилл делает шаг вперед, и я опускаюсь так, что мое лицо оказывается на одном уровне с лицом Константина.

— Все в порядке, вы не должны мне ничего рассказывать.

Я беру коробку с салфетками с кофейного столика и вытираю кровь с его виска. Я чувствую пристальный взгляд Кирилла, или, скорее, свирепый взгляд, но игнорирую его и вместо этого сосредотачиваюсь на Константине. Он ругается себе под нос с каждым моим движением, и его дыхание становится более поверхностным. У него тоже определенно жар.

      — Они действительно хорошо поработали над вами — говорю я достаточно беспечно, чтобы казаться обеспокоенной, но не так, как будто я его жалею.

— Подожди, пока я не доберусь до этих ублюдков. — он кашляет и хрипит. — Я просверлю их мозги дырками, клянусь, черт возьми…

— Не слишком ли поздно после того, как они уже поймали вас?

      — Что, черт возьми, ты знаешь, мудак? Ты был там?

— Нет, но, если бы я был там, ничего бы этого с вами не случилось.

— Ты думаешь, что ты такой из себя?

— Нет, но я, вероятно, лучше, чем ваши бесполезные охранники, которые позволили этому случиться.

Он поджимает губы.

— Это была подстава. Мы попали в засаду, так что они ничего не могли сделать.

— Сомневаюсь в этом. Если бы у них был правильный план безопасности...

— Они были застрелены! — напрягается он. — Мы должны были встретиться с контактом из чикагского филиала, но оказалось, что они искали меня.

— Ты имеешь в виду меня. —Кирилл подходит ко мне. — Твоя единственная задача в том, чтобы быть моим братом.

— Пошел ты, ублюдок.

Я свирепо смотрю на Кирилла за то, что он разрушил видимость соглашения, которое я пыталась построить, но он просто игнорирует меня.

— Кто был тот человек, с которым ты должен был встретиться?

— Иванов — выплевывает он.

У меня слабеют ноги. Он только что сказал, «Иванов»? Нет, конечно, это просто совпадение. Есть много русских людей с нашей фамилией. Может быть, даже из других национальностей, так что не похоже, что этот человек мне родственник.

Кроме того, единственные Ивановы, которых я знаю, остались дома.

— Первое имя? — Спрашивает Кирилл.

— Не знаю.

— Описание?

— Крепкий блондин, который любит пытки.

— Ни хрена — он пробегает взглядом по многочисленным ранам Константина.

— Ты что, смеешься надо мной?

— Я не знаю. Ты сделал что-то, над чем я должен был бы посмеяться? Попасть в засаду к какому-то парню, чье прошлое ты даже не проверил, звучит по-дилетантски.

— Ты, блядь..

— Давайте вызовем ему врача — вмешиваюсь я, чтобы избежать любой войны, которая вот-вот начнется.

Кирилл поворачивается, чтобы уйти, не потрудившись обдумать мое предложение.

— Босс! — Я звоню.

— Виктор, отведи его в другое место, чтобы он перестал истекать кровью на моем полу — объявляет он и уходит.

— Этот сын... — хрипит Константин, бредя от лихорадки.

— Давай отведем его к врачу — умоляю я Виктора.

— Босс этого не говорил.

— Он также не сказал, чтобы я оставил его умирать. Ну же, помоги мне.

Он хмыкает, смотрит на дверь, как будто хочет быть рядом со своим боссом-тираном, но затем берет трубку.

— Доставьте доктора в дом. Мы прибываем через двадцать минут с мистером Константином. Он ранен и нуждается в медицинской помощи.

Затем Виктор помогает мне донести полуобморочного Константина до машины. Виктор удерживает большую часть веса.

Когда мы выходим, Кирилла, Юрия или Максима нет ни в коридорах, ни в VIP-кабинке клуба.

Мы подъезжаем к дому на пять минут позже назначенного времени, и нас встречает вышагивающая Юля. Она в своем изысканном атласном халате. Впервые ее светлые волосы собраны в пучок, а на лице нет макияжа, что позволяет проглядеть некоторые возрастные морщины. Увидев нас, она бледнеет, но выражение ее лица не меняется, когда она ускоряет шаг в нашу сторону.

— Что…что случилось? Ох, Костенька! Кто сделал это с тобой?

Она отталкивает меня, и я чуть не роняю ее сына.

— Ты... и ты! — она бьет Виктора кулаком в грудь. — Это Кирилл сказал тебе сделать это? Этот ... этот дьявол недоволен всем, что он сделал, и теперь он забирает у меня моего сына?

— Это не так — говорю я мягким тоном. — Мистера Константина пытали и бросили перед клубом, поэтому мы…

— Мама... — хрипит он, его голос срывается.

      — Да, дорогой? Мама сейчас здесь. Все будет хорошо — ее тон меняется на материнский нежный. Таким тоном я никогда не слышала, чтобы она обращалась ни к Кириллу, ни к Карине.

Она перестает толкать и бить нас, просто чтобы мы могли отвезти его в клинику. Как только приходит доктор, она выгоняет нас вон.

И все же я остаюсь снаружи.

— Какого хрена ты творишь, Липовский? —спрашивает Виктор, когда я не следую за ним.