Кровь Моего Монстра

Да, он держит меня за руку всякий раз, когда Надя достает свою иглу ужаса, но он больше не спит на кровати.

На самом деле, я не думаю, что он вообще много спит, а если и спит, то на стуле, где он проводит большую часть ночи, читая какую-то книгу, которую ему дал Николас.

Он взял за правило вступать в физический контакт только в случае необходимости. И по какой-то причине меня это раздражает без видимых причин.

Я кладу нож на разделочную доску и потираю пальцы друг о друга. Если я хочу нормально дышать, я должна что-то сделать с этой ситуацией.

После минутного раздумья я наливаю чашку чая, надеваю пальто и направляюсь к входной двери. Я улыбаюсь, услышав отдаленные голоса Нади и Николаса, доносящиеся из их спальни. Она ворчит на него, что он недостаточно одет и что ему нужно следить за своим здоровьем.

Когда я переступаю порог, моя улыбка исчезает, и это связано не столько с морозом, сколько с тем, что за дверью стоит мужчина.

Мои поры наполняются страхом — знакомое чувство, когда я нахожусь рядом с Кириллом.

— Я принесла чай. — Мой голос удивительно приветлив и спокоен.

Он поднимает голову от своей работы, и я снова оказываюсь в ловушке его ледяных глаз, которые ставят зиму и весь снег на место.

Его карающий взгляд изучает меня с головы до ног, и мне требуется все, чтобы не съежиться.

— Что? — говорю я менее уверенным тоном, чем раньше.

— Ты в состоянии двигаться комфортно, не нагружая свою травму, да?

Я киваю.

Он бросает топор и надевает пальто.

— Пойдем со мной.

— Куда?

— Куда-нибудь в укромное место, где нас не услышат.

Ох.

Не зная, что делать с чашкой чая, я ставлю ее на разделочную доску и следую за ним. Шаги Кирилла съедают расстояние в мгновение ока, и мне приходится бежать трусцой, чтобы догнать его.

Мы забредаем в небольшой лес, окружающий деревню, пока он не останавливается под огромным деревом, прислоняется к нему и скрещивает руки и лодыжки.

На мгновение он остается в таком положении, ничего не говоря, и я сопротивляюсь желанию спросить, но я поняла, что Кирилл не из тех, кого можно на что-то подтолкнуть.

— Мы возвращаемся, — наконец объявляет он.

— Ты связался с остальными?

— Только с Виктором, да. Он на базе и приедет за нами вечером.

— Слава Богу, с ним все в порядке. А как Максим? Юрий? Остальные?

— Без понятия. Мне пришлось прервать разговор, потому что меня нашел Николас.

— О, хорошо.

Что-то не так, однако. Я не обратила на это особого внимания раньше, но выражение лица Кирилла стало жестче с тех пор, как он вернулся с рынка с Николаем.

— Нам пора уходить, — продолжает он.

— Я думал, это будет вечером?

— Пикап будет вечером, но нам нужно немедленно покинуть дом этой пары. У меня было неприятное чувство, что сегодня на рынке за мной следят, и Виктор подтвердил, что наше положение могло быть скомпрометировано.

— Хорошо, мы просто попрощаемся и уедем.

Он покачал головой.

— У нас нет на это времени. Если мы задержимся рядом с ними, то подвергнем их жизни опасности.

— Мы не можем просто уйти, ничего не сказав.

— Мы уйдем. Это приказ.

Мои мышцы напрягаются, но Кирилл, как безразличный монстр, просто поворачивается и делает несколько шагов, а затем начинает копать снег.

Я наблюдаю издалека, моя кровь кипит не только от такого поворота событий, но и от него самого. Как он мог представить, что уйдет, даже не попрощавшись с людьми, которые приютили нас и ничего не попросили взамен?

Вскоре после этого он достает наше оружие и боевое снаряжение, которое он завернул в непромокаемый рюкзак. Он бросает свое рядом со мной, и я подбираю его.

— Одевайся.

Мои пальцы крепко сжимают материал, и я хочу ударить его по лицу, но не могу. Во-первых, Кирилл не ценит эмоциональных всплесков, так что это может привести к обратному результату.

Во-вторых, он исчез за деревом.

Мои движения отрывисты и безумны, когда я снимаю пальто и начинаю одеваться в удивительно сухую одежду. Потому что он умело их спрятал. Кирилл всегда думает наперед, никогда не колеблется и не сворачивает со своего первоначального пути.

Пока я наматываю бинты на грудь, я распаляюсь и одновременно чуть не замерзаю до смерти, а это не самое приятное сочетание.

С каждой обмоткой я чувствую, что снова запираю себя внутри. Прошло всего несколько дней, но я легко привыкла быть женщиной и чувствовать себя ею.

Возвращение к своему «мужскому» облику оставляет странный привкус во рту. Несмотря на то, что я так долго жила. Смогу ли я когда-нибудь снова стать женщиной?

— Ты закончила?

Меня пробирает холодок, когда Кирилл появляется в поле зрения. Исчезли очки и несколько прирученный вид. Он снова стал неумолимым капитаном со стальными нервами.

— Почти. — Я опускаю голову, чтобы сосредоточиться на завязывании шнурков.

Плечо напрягается, и я вздрагиваю.

Кирилл приподнимает мои плечи, чтобы я стояла.

— Я сделаю это.

— Нет необходимости...

— Если ты порвешь швы еще до того, как мы уедем, это будет мне в тягость. Не шевелись.

Я прикусываю нижнюю губу, чтобы не начать сыпать проклятиями в его адрес. Как будто он делает своей миссией говорить как мудак. Хотя, возможно, это происходит естественно.