Кровь как лимонад

Еще до того, как он открыл глаза, Марк почувствовал приятный мягкий женский запах. Потом он увидел ее, с чуть резкими, как у актрисы Ирины Апексимовой, чертами лицо, склонившееся над ним. Спокойный и ласковый взгляд Ольги через спадающие на лицо длинные вьющиеся волосы рыжего цвета, веснушки у основания шеи, никогда не использовавшаяся для вскармливания грудь третьего размера над верхним краем одеяла.

– Доброе утро, – произнес он чуть смущенно.

– Доброе, – ответила она и улыбнулась – у глаз мелькнули и сразу разгладились тонкие морщинки. – Ты под чем вчера был? Я тебя даже не сразу узнала.

Марк не ответил, но ее голубые глаза смотрели так требовательно и внимательно, что он преодолел слабость и сел на постели – благо, что спал с краю. Поискал взглядом трусы, увидел их скомканными вместе с джинсами, потянулся за одеждой.

– Ну, куда уже побежал? – спросила за спиной Ольга. – Не хочешь говорить – не надо… Сейчас завтракать будем.

Она тоже встала. Не стесняясь своей наготы, прошла по залитой светом комнате, взяла с кресла халат. Накинула его, взглянула к Марку, спросила:

– Что будешь? Овсянку, яичницу? Можно вчерашнюю картошку разжарить.

Марк прислушался к своим ощущениям, но решил не нарываться на новые вопросы:

– Давай овсянку.

Ольга кивнула и вышла. Марк задернул одеялом простыню с пятнами засохшей спермы, огляделся. Высокие потолки с лепниной вокруг люстры, большие окна с деревянными рамами, бельгийский ковер с геометрическим рисунком на полу, шкаф с книгами, половина из которых по медицине, другая половина – русская классика и нон-фикшн, ноутбук на краю журнального столика. Тут же – свидетельства того, что за столиком едят – солонка, салфетки, финская керамическая подставка под горячее. Одежный шкаф с большим зеркалом на месте одной из створок развернут к двери и как бы отделяет жилую зону от импровизированной прихожей. Обставленное с максимальным уютом личное пространство жителя коммунальной квартиры. На прикроватной тумбочке – выбивающаяся из общей обстановки недопитая бутылка крымского «пино нуар», купленного им в винном магазине недалеко от дома.

Вечером, когда он приехал – нет, не приехал, а заявился сюда – оказалось, что бабушка ушла в театр – в любимый ею БДТ Товстоногова, на Басилашвили и Фрейндлих. Но Ольга, которой он позвонил с Искровского, ждала его. На ней был легкий макияж и серебряные висюлистые серьги, дома такие не носят. Они пили принесенное Марком вино, говорили о том, о сем (больше говорила Ольга, а он слушал или делал вид, что слушал) и через час после его прихода оказались в постели. Там она была податливая и развязная от вина, а он – настойчивым и стойким от кокаина. Спустя еще час они уснули, и Марк не услышал, как Евдокия Дементевна пришла из театра.