Кровь и крест

– Неизвестно… Сейчас монахи вершат свой священный суд в Мюльхаузене, они даже не созвали фем. А я узнаю последним о том, что происходит на моих же землях! – возмутился фрайграф. – Поверь мне, Курт, добра от них не жди! Конрад уполномочен специальной Папской буллой, и мы совершенно бессильны. Против воли Рима не пойдёшь!

«Ну почему я не убил их тогда на дороге?! Теперь не было бы проблем!» – сокрушался Эрик.

– Господин фрайграф, я всё обдумал: два-три дня, максимум неделя – и вервольф в наших руках!

– Хорошо, Курт, действуй на своё усмотрение. Ты получишь любую поддержку и помощь. Если всё пройдёт удачно, за наградой дело не встанет.

Курт вышел из кабинета фрайграфа и направился в арсенал. К нему почти бесшумно подошёл шпильман-буффон и дотронулся до рукава:

– Господин майордом, – Клаус согнулся в почтенном поклоне, – позвольте поговорить с вами.

Курт удивился: о чём ему говорить с буффоном, который изображает у ног Ирмы собачонку и болтает всякий вздор. Но, смягчившись, решил всё же удостоить Клауса вниманием.

– Говори, Клаус, только быстро.

– Господин майордом, лучше в укромном месте, – Клаус оглянулся по сторонам.

– Хорошо, я следую в арсенал, пойдёшь со мной, там точно никто не потревожит.

– Как прикажете, господин майордом, – Клаус опять поклонился.

…Массивная деревянная дверь арсенала плотно закрылась. Курт осматривал оружие, размышляя, чем лучше вооружить своих помощников для поимки вервольфа.

– Клаус, можешь говорить.

– Господин майордом, я очень люблю госпожу Ирму как хозяйку, она так добра ко мне …

– Да, что предпочитает тебя держать у себя в ногах, как собачонку, – Курт осматривал небольшой арбалет, закидывая его себе на спину и соображая, как лучше закрепить, чтобы в нужный момент быстро извлечь и выстрелить. – Давай без вступлений, Клаус, у меня мало времени, дабы слушать твой пространный шванке.

Клаус набрался смелости:

– Если совсем коротко, господин майордом, то я осмелюсь сообщить, что графиня изменяет сиятельному фрайграфу с Хагеном. Мало того, они замышляют против него заговор.

Курт так и застыл с арбалетом в руке.

– Если ты лжёшь, я пристрелю тебя прямо здесь! – Курт взвёл арбалет и направил на грудь Клауса.

– Помилуйте, господин майордом, зачем мне лгать?! Я вовсе не хочу, чтобы нашего благодетеля фрайграфа отравили, а вас и меня выгнали в чистое поле. И поверьте, тогда заправлять здесь будут сиятельная Ирма и Хаген.

Курт опустил нацеленный на шпильмана арбалет, сочтя вескими приведённые доводы. Клаус же заговорил шёпотом:

– Они встречаются в восточном крыле, где живёт сводная сестра нашего сиятельного господина. У них там специальная комната для любовных встреч. Я случайно выследил их и подслушал разговор. Сами подумайте, если сиятельный фрайграф узнает, он непременно наградит вас и удостоит ещё большим доверием.

Клаус замолк. В голове Курта всё смешалось… А если действительно шпильман говорит правду, что тогда?

– Клаус, доверяю тебе стать моими глазами и ушами. В течение некоторого времени я буду отсутствовать, ты же – слушай и запоминай. Думаю, сразу они не решатся на подлость…

– Да, господин майордом, чуть не забыл: они хотят обвинить сиятельного фрайграфа перед инквизиторами, будто он потворствует вервольфу!

Курт был взбешён, такого вероломства от Хагена, а уж тем более от Ирмы, он не ожидал.

Глава 6

Утром следующего дня отец Конрад и его верный Иоанн были уже недалеко от замка Брюгенвальд. Взор Конрада горел праведным огнём. Он был абсолютно уверен, что, как говорится, «нет дыма без огня» и ересь пустила крепкие корни в Брюгенвальде; несомненно, что фрайшефен бездействует, а возможно, и потворствует самому вервольфу и нечистой силе.

На днях отец Конрад получил донос от верного католика настоятеля Рудольфа, который также предполагает: фрайшефен связан с самим Сатаной, поэтому-то он сказочно богат, две предыдущие его жены умерли загадочной смертью, а последняя, третья жена – зеленоглаза, что само по себе является подтверждением её связи с нечистой силой.

Отец Конрад обдумывал: как ему следует поступить? Увы, фрайшефена так не свяжешь и не отправишь на костёр, слишком уж его власть сильна в Тюрингии, а их, праведных борцов за чистоту помыслов и веры, только двое, да и помощи ждать неоткуда – Брюгенвальд слишком далеко от Рима. Конечно, инквизитор был наделён полномочиями свершать аутодафе, о чём свидетельствовала Папская булла, сей святой документ, не раз выручавший его, но здесь – Тюрингия, рассадник вальденсов и, следовательно, нужно быть осторожным и хитрым.

Доминиканцы подъехали к воротам замка, стражник, уже ожидавший их появления, сразу же пропустил монахов во внутренний двор, прислуга помогла спешиться и позаботилась о лошадях.

«Гостей» встретил сам Эрик фон Брюгенвальд. Превозмогая ненависть к инквизиторам, он решил быть предельно вежливым, подобострастным католиком, хотя бы на время пребывания монахов в замке.

Отец Конрад слегка поклонился хозяину. Эрик поприветствовал «гостей»: