Кровь данов

— Великолепно! — услышал я восторженный голос старого библиотекаря. — Никогда не видел ничего подобного! Не такой уж я великий ценитель, но кое-что повидал, уж поверьте мне, — горячился Либурх.

Я встал и обернулся. Над Пелепом склонился Тумма, взъерошенный Остах стоял подле него, табурет валялся на боку в стороне. Только Либурх по-прежнему сидел на своем месте, с одобрением глядя на меня.

— У меня будет время, и я полистаю кое-какие трактаты. Но этот прием, мой дорогой Оли, я ранее не видел. И не слышал о подобном.

Тумма привел в чувство Пелепа. Тот стоял на коленях, мотая головой. Остах уже не выглядел таким недовольным. Он улыбался, рассматривая стоящего на карачках Пелепа. А старый библиотекарь поднялся, собираясь уходить.

— Спасибо за приглашение, негодник, — обратился он к Остаху. Тот дернулся, но насмешливый взгляд библиотекаря остановил его. Либурх посмотрел на меня, и глаза его мигом стали серьезными.

— Наследник Олтер! Я желаю тебе победы над твоим противником. Я сегодня же изучу трактаты по борьбе и постараюсь найти что-нибудь, что сможет помочь тебе, — старик махнул мне рукой и совсем по-домашнему произнес: — Удачи, Оли!

Вчера вечером Либурх сам пришел к нам с визитом. Он принес мне официальное подтверждение моего статуса имперского гостя. Заверенное на бумаге, с кучей печатей! Как оказалось, для старого библиотекаря, местного старожила, это оказалось совсем не сложно. Теперь я мог открыто покупать, продавать и производить любые товары в любом количестве! Наконец-то! Осталось только изучить налоговые правила, если они существуют для имперского гостя, конечно. Забрав бумагу у библиотекаря, Остах вдруг пригласил его на утреннюю тренировку. Оказалось, что Либурх немного разбирался в борьбе! Думаю, что дядька Остах знал об этом, хитрец.

Я плескался в фонтане, когда раздался звонкий лай Кайхура. Недавно у щенка прорезался голос, и вместо сиплого тявканья он научился лаять. Мои уроки борьбы Кайхуру нравились. И Пелеп тоже пришелся ко двору. Щенок даже разрешил пареньку один раз погладить себя.

Кайхур считал себя непременным участником наших занятий по борьбе. Он внимательно следил за поединком, крутя головой. Стоило только Пелепу оказаться на земле, как пес бросался к нему и норовил вцепиться в горло. По-моему, пес считал своей работой и обязанностью добить моего противника. Поэтому я от греха подальше убрал пса. Кайхур негодовал, возмущался, но я посадил его возле двери и велел стеречь дом. Умный пес понял, что без него не могут обойтись, и успокоился. Кто-то же должен стеречь дом, пока хозяин треплет худого мальчишку? Должен. С тех пор Кайхур провожал нас до угла дома на тренировку и возвращался обратно на крыльцо — бдить.

— Иду, иду! — крикнул я.

Йолташ уже скрылся за углом дома, и я устремился следом. Как оказалось, у нас появились соседи. У калитки стоял смущенный Фиддал, а за спиной виднелся его старший брат Оттан. Слуги таскали в открытую дверь какие-то тюки и свертки. На руках мой будущий одноклассник держал Хинду, которая нюхала воздух и виляла хвостиком. Кайхур продолжал лаять, но свой пост на крыльце не покидал.

— Знаешь, Оли, — раздался сзади задумчивый голос наставника, — а дружок-то у тебя плотный. Хорошо его купец откормил. Пожалуй, весит не меньше Милиара.

Я широко улыбнулся и направился к Фиддалу. Мне кажется, у меня появился не только новый сосед, но и новый спарринг-партнер!

Глава 13

Земли выше Паграбы. Где-то у Колодца

Тарх по прозвищу Бык

— Что видно, Грах? — неслышно подойдя к пареньку, спросил Бык. Парень вскинулся, подобрался, вытянул спину и сбивчиво ответил:

— Никого нет. Все тихо.

Тарх хмыкнул и отправился дальше по дороге. Бойцы шустро катали составленные рядком бочки с земляным маслом, закидывая их в крепкие широкие телеги и укрывая дерюгой. Коска Копон не подвел, сдержал слово — одна бочка за пять овец.

Совсем недавно мимо воинского лагеря, который по-прежнему стерег развилку дорог над Паграбой, потекли овечьи стада, сбитые в одну широкую блеющую реку. Осень вступала в свои права, и пастухи спускались с высокогорных пастбищ. Пятерых пастухов, чей путь пролегал близко к имперским землям Колодца, Тарх выслушал лично. Настороженные пастухи вели сбивчивый рассказ и прятали глаза. Видать, здорово струхнули при появлении рабов, вот и отдали овец колодезным вооруженным оборванцам. А теперь гадают — и впрямь по велению дана овец оставили? Или обмишулились? Как получилось, что вестник от Рокона разминулся с пастухами в горах, Тарх не знал.

— Верно все сделали, не тряситесь, — отозвав в сторонку, подальше от шумных животных, успокоил Тарх горцев. — По приказу дана. Со старейшинами вашими все обсказано. Зерном за животину уплачено.

— Солью бы, — поскреб волосатую грудь один из пастухов.

— Поговори мне, — беззлобно ответил Тарх. Пастух скривился, но промолчал. — И языками не трепите попусту. А то вырву. Уразумели?