Кровь данов

Ночью никто не тревожил их привал, но Хоар почти не сомкнул глаз. Мысль о том, что огромная толпа рабов в самом центре гор стала неуправляемой, не давала уснуть. Хоар пытался предугадать развитие событий, но слишком плохо знал те места, в этом Хранитель был прав. Промаявшись без толку, Хоар сменил на посту Третьего.

По давней привычке улегшись под арбу, он слушал звуки ночи и то и дело возвращался к мысли, какой будет его жизнь без Хродвига. Занятие это было бессмысленное, все равно что трогать языком больной зуб: глупо, чревато болью, но заставить себя не бередить зуб невозможно. А наутро, едва развиднелось, Хоар спустился к ручью, чтобы набрать воды. Когда он поднялся к месту ночлега, то вновь почувствовал на себе чей-то взгляд.

Глава 5

Арратой. Колодец, Старый пост

На чахлых деревцах, скалах и валунах собрался десяток воронов. Птицы расселись полукругом над полем боя и внимательно смотрели за происходящим. Увиденное тревожило их, и они то и дело коротко переговаривались о чем-то друг с другом.

«Известно о чем, — лениво подумал Арратой. — Тоже добычу делят».

Если бы не хлопья густого, как простокваша, дыма, в ясном горном небе уже нарезали бы круги и стервятники. Следом за стервятниками прибежали бы шакалы — даже здесь, на высокогорье, их хватало.

«Зря ругаетесь, — злорадно подумал Арратой, глядя на жирных, черных как смоль воронов. — Никого вам не оставят. Разве что требуху в пыли поворошите».

Вчерашний раб-учетчик, бывший купец и знаток языка дорча, невольный лазутчик, Арратой сидел у резервуара для земляного масла, подпирая спиной каменный борт. Он проследил взглядом, как мимо протащили за ноги безжизненное голое тело. Голова подпрыгивала на ухабах, словно живая. Как будто упрашивала: «Нет-нет-нет-нет… не делайте этого». Чумазые рабы, подтащив свою ношу с подветренной стороны Колодца, где жар не так чувствовался и клубы дыма относило в сторону, торопливо швырнули тело за край. Сделав дело, споро повернулись и пошли назад. А мимо уже волокли следующий труп.

«Теперь, после драки, и не понять, кто есть кто. Наш или дорожник. — Арратой присмотрелся. Голова размозжена булыжником — лица не разглядеть. Он вспомнил Плака с увесистым камнем на плече и передернул плечами. — Дорожник, — решил Арратой. — Слишком белый и чистый».

— Эй, учетчик! — раздалось вдруг неподалеку.

— Я Арратой, — ответил бывший купец.

— Да хоть клибб вареный, — всклокоченный, весь измазанный непонятно чем — кровью, земляным маслом, пылью (или всем разом), низенький мужичок сплюнул. — Тебя Череп кличет.

— Раз кличет, надо идти, — согласился Арратой, поднимаясь. — Где он?

— Все там же! — Мужичок махнул рукой в сторону обломков скалы, откуда недавно командовал боем и работал пращой Коска Копон по прозвищу Череп.

Не ответив, Арратой двинулся вниз, ближе к месту боя. Мимо волокли еще одно тело, и Арратой посторонился. Вкалывали вчерашние рабы, как муравьи, не знающие устали. Работали зло, азартно и с огоньком в глазах. В Колодце, с надсмотрщиками за спиной, такого Арратой не замечал. Впрочем, где те надсмотрщики? Известно где — там же, где и дорожники, — в Колодце.

У Арратоя хоть и немного, но было время подумать и понять, что единственная причина их успеха — Коска Копон по прозвищу Череп. Его решительность, жестокость и целеустремленность помогли мгновенно сплотить и возглавить неуправляемую толпу бунтовщиков, сколотив из них какое-то подобие воинского соединения. Череп был единственным из всех, кто понимал, что он делает и для чего.

Но насколько далеко он смотрит, на сколько шагов вперед просчитывает свои действия? Арратой успел прокрутить в голове несколько вариантов развития событий, и все они кончались одним. Смертью. Смерть была разной — от рук горцев, имперцев, самих восставших. В конце концов, смерть есть смерть. И потому все чаще Арратой вспоминал свой прежний план побега — тихий, скромный и надежный. Теперь уже нельзя взять с собой Клопа или Киора с Егером… Но это детали. Основа плана была верной: побег, горское золото, гьерд Мадлл, новая личина в Империи. Осталась одна малость — придумать, как оказаться в своей комнатке рядом с Рабской книгой в Старом посту, самом укрепленном сооружении в этой части гор.

— Ты пращник? С островов? — подходя, Арратой услышал гулкий, как из бочки, голос Плака.

«И здесь выжил. Вот везучий!» — восхитился бывший купец.

— Глазастый, — это отвечает голос Коски. — С островов, верно. А ты борец?

— Как узнал? — спросил Плак.

Арратой наконец подошел к месту, где разместились победители. Те, кого позвал Череп.

— Стойка борцовская. И двигаешься как борец, — пояснил Коска. — Проходи, Арратой. Садись. Пиво себе наливай.