Кровь данов

Затем Хоар увидел спешившегося Третьего, который остановился возле удобной расселины со скалистым козырьком. Следы на скале говорили о том, что изредка здесь останавливались путники. Третий успел разжечь костер и набрать воды. Вовремя! Густыми волнами туман плавал над ручьем, укутывая его своими прядями. Теперь спуститься к воде, не переломав ноги на круглых камнях, было невозможно.

Стоянку перед расселиной обдувал легкий ветерок, не позволяя туману подняться выше и приблизиться. Словно живой, туман тыкался в эту невидимую границу, как щенок мокрым носом, но не мог преодолеть ее. Хоар остановил арбу так, чтобы помощник-ветерок не задувал в расселину. Пламя костра сразу выпрямилось, и в пещерке уютно потянуло дымком.

— Видел кого? — спросил Хоар, подходя к Третьему ближе. За весь дневной переход им и парой слов не удалось перекинуться.

— Нэт, — мотнул головой Третий.

Прошло столько лет, но его дорча по-прежнему был ужасен. Вся пятерка выучила дорча, но между собой они по-прежнему разговаривали на своем наречии.

— Следы? — поинтересовался Хоар.

— Смотрыт кто-то. Нэ добрый — нэ злой. Звэрь смотрыт.

— Не нападет? — спросил Хоар.

Третий пожал плечами.

— Ешь и ложись, — скомандовал Хоар. — Лошадьми займусь. Подниму за полночь.

Третий развернулся и пошел вглубь пещерки. Вскоре он уже раскатал войлочную циновку и торопливо ел, усевшись на нее, запивая хлеб горячим травяным настоем. Хоар наскоро обиходил лошадь Третьего, которая была заводной, уделил время своему скакуну. Ули в это время усердно чистил и скреб Тихоню. Та благодарно всхрапывала и жевала ивовый куст.

— Ойкону Тихоня понравилась, — ласково проводя ладонью по ребрам кобылы, грустно сказал Ултер. — Он уже далеко?

— Он с семьей, Ули, — ответил Хоар. — Идет к твоему этому… конюху.

Утешитель из Хоара был никакой.

— Как рука? — поинтересовался Хоар. Он решил отвлечь мальчика. Слишком долго тот слушал сегодня о мертвецах.

— Хорошо. Я и забыл, что она болела, — ответил мальчик.

Хоар подошел и взял руку мальчика, поднял ее. Помял, понажимал в разных местах. Ултер равнодушно наблюдал за действиями Хоара.

— В прошлый раз у тебя были содраны эти костяшки. — Хоар надавил над мизинцем и безымянным пальцем. — Потому руку и свернул. Эти костяшки далеко от остальной руки, поэтому кулак и съезжает, а удар не получается.

Хоар с силой надавил своей мозолистой ладонью на костяшки мальчика, и детский кулачок свернулся под углом к запястью.

— Видишь? — спросил Хоар.

Ули заинтересованно смотрел на свою руку, словно давно ее не видел.

— А вот эти костяшки, — пришел черед местам над указательным и средним пальцем, — сильные, хорошие. Ими и надо бить.

И Хоар, зажав кулак Ултера в своей руке, медленно ударил в свою раскрытую ладонь.

— Чувствуешь? А теперь смотри — во время удара доворачиваем кулак, — и Хоар вновь медленно показал как. А потом быстро ударил по-новому. Звук удара детского кулака по жесткой мужской ладони прозвучал над поляной.

— Ого! — притворно затряс ладонью Хоар. — Силач!

— Нет, силач — это Тарх, — ответил мальчик. — Он быка одним ударом свалить может. Его так и прозвали — Бык.

— Ты его знаешь? — заинтересовался Хоар.

— Да, — кивнул Ултер. Голос его вновь упал до шепота. — Друг отца… Он нас с братом на плечи… — Мальчик поджал губы и замолчал.

Утешителя из Хоара не получилось, не стоило и пытаться. Он сунул в руки Ултера хлеб, луковицу с зеленым пером, кусок сыра и глиняную кружку с горячим настоем.

— Ешь, — буркнул он.

Когда едят-пьют — тогда не плачут. Хоар отломил еще одну краюху хлеба и отрезал сыра. Подходя к арбе, он вновь увидел над горизонтом черную тучу, подсвеченную закатным солнцем.

— Что ты все в небо смотришь? — сварливо встретил его Хродвиг, беря двумя руками кружку и жестом отказываясь от еды.

— Там дым, Хранитель. Второй день как увидел.

— И что? — после короткого глотка спросил Хродвиг.

— Дым в горах всегда не к добру, — ответил Хоар. — Я подумал… Ты рассказывал — вдруг чума…

Хродвиг сделал еще один глоток и протянул Хоару чашку. Потом ухватил спутника за плечо и вылез из арбы. Приложил ладонь к глазам, сощурившись. Посмотрел недолго, повернулся и забрал кружку.

— Мы столько лет рядом, но ты так толком и не знаешь гор. Мы все боялись твоих мнимых врагов… — задумался старик. Отхлебнул настоя и сказал: — Это не чума. Колодец горит. Земляное масло подожгли.

Хоар помолчал, обдумывая услышанное и все, что он знал о Колодце.

— Колодец — владение Империи. Империя — это рабы… — вслух размышлял он. Ултер заинтересовался услышанным и подошел ближе. — Рабы взбунтовались?

— Похоже на то, — кивнул Хродвиг. А потом махнул рукой. — Рабы не опаснее червей. И место им тоже в земле. Бывших рабов не бывает. Мой внук размажет их по окрестным скалам тонким слоем; правда, правнучек? — Хродвиг потрепал Ули по голове, стряхивая соломинки, и заухал. Его уханье кануло в густую пелену тумана и, отражаясь от невидимых стен ущелья, полетело-поскакало над горами, пока не утихло вдали.