Кровь ацтека. Тропой Предков

Помимо досмотра подозреваемых также подвергают допросу. Инквизиторы, руководствуясь «Молотом ведьм», начинают с простых вопросов, на которые нет правильных ответов, так что оправдать себя, что бы ни говорила обвиняемая, ей практически невозможно. Женщину могут, например, спросить: «Ты веришь в существование ведьм?» И если бедняжка ответит утвердительно, значит, обладает определёнными познаниями в колдовстве и, соответственно, она сама ведьма. А если ответ будет отрицательным, несчастную заподозрят во лжи и подвергнут пыткам.

Большое внимание уделяется проверке девственности, но и это никак не помогает оправдаться. Если девица оказывается целомудренной, предполагают, что это нечистый покрывает свою сожительницу, если же нет... значит, она состоит в связи с самим Вельзевулом.

Неважно, молодая женщина или старая, её всё равно подвергают мучительным пыткам, даже если бедняга признается, что была близка с Сатаной. Потом ей приходится описывать все подробности этих соитий и собственные ощущения, испытанные на ложе властелина тьмы.

Казалось бы, дай бог разобраться с евреями, маврами и колдуньями, так нет же. Инквизиция следит абсолютно за всем — тщательно проверяет содержание книг и искореняет плотские грехи, например многожёнство или содомию. А иногда доходит и вовсе до безумия — одну женщину инквизиторы привлекли к ответу за то, что она улыбнулась при упоминании Святой Девы.

   — Они вершат труд Господень, — заметил брат Хуан, но без особой убеждённости.

   — Это воистину дьявольский труд, — резко возразил отец Антонио. — Взять хотя бы их одержимость евреями. Сам Торквемада был из семьи обращённых, а когда король Филипп Второй объявил войну самому Папе, тот напомнил ему, что испанские короли тоже потомки обращённых.

Бедный брат Хуан — он крестился и громко молился Господу о прощении.

Мы втроём продолжили путь в молчании, каждый погрузившись в собственные размышления. «Каково это, — думал я, — когда человека сжигают заживо или бедная женщина оказывается во власти одержимых монахов? Не знаешь, что и хуже».

Потом отец Антонио начал рассказывать другую историю о святой инквизиции.

   — Жил некогда один молодой священник, которому, несмотря на то, что он был рождён criollo, сулили блестящую карьеру в церкви. Однако, обладая пытливым умом, он задавал слишком много противоречивых вопросов и читал слишком много трудов противоречивых авторов, в частности великого Каррансы, архиепископа Толедо, полагавшего, что для простого люда нужна Библия на испанском языке. Чтобы миряне могли сами читать и понимать слово Божие, а не только слушать, как в церкви декламируют стихи из Священного Писания на непонятной им латыни.

Так вот, вышеупомянутый молодой человек продолжал придерживаться тех же взглядов и после ареста Каррансы инквизицией, а посему неудивительно, что по прошествии некоторого времени он увидел её представителей у своих дверей.

Молодого священника заключили в камеру, несколько дней продержали без воды и пищи. Потом начались допросы и обвинения. Затем последовали пытки.

Отец Антонио некоторое время помолчал, после чего угрюмо добавил:

   — Он вышел оттуда с незначительными физическими повреждениями. Юноша дёшево отделался: ему сделали суровое внушение и сослали в деревенскую церковь на дальней гасиенде. Но он ничего не забыл. И не простил.

Слушая эту историю, я понял, что тем молодым священником был сам отец Антонио. В то время, будучи ещё наивным юнцом, я, помнится, удивился тому, что столь искренне верующий человек мог испытать на себе тяжёлую руку инквизиции. Но теперь, когда я сам сижу в сыром подземелье, превратившись в узника, плоть которого сперва рвали раскалёнными клещами, а потом засовывали ему в раны ядовитых личинок, теперь я понимаю, что любой человек, обладающий убеждениями и сострадающий ближним, ненавистен этим дьяволам в сутанах, а значит, является их вероятной жертвой.

23

Когда мы добрались до Ялапы, солнце уже стояло в зените, а ярмарка была в разгаре. Вся широкая ярмарочная площадь была завалена товарами двух миров, громоздившимися где под парусиновыми навесами, а где и просто под открытым небом. Фокусники, акробаты и шарлатаны соперничали друг с другом, надеясь заработать лишнюю монетку. Книгоноши предлагали чтение на любой вкус, как религиозной, так и светской тематики. Ремесленники расхваливали столярные и плотницкие инструменты. Торговцы семенами и орудиями земледелия спорили о ценах с управляющими гасиенд. Продавцы нарядов из тонкого шёлка и изысканных кружев утверждали, что все короли и королевы Европы носят только их фасоны. И разумеется, предлагалось великое множество предметов для отправления религиозного культа — кресты, ладанки, свечи, иконы, статуэтки святых, чётки. Лакомства и сласти, сделанные на сахаре и на мёду, соседствовали с приворотными зельями. Кто-то вещал о «распятиях, сподобившихся благословения святой Лючии и являющих собой святой щит против глазных болезней, а также о распятиях, осенённых благодатью святого Антония Падуанского, кои устранят одержимость демонами и помогут при лихорадке...»