Крошка Цахес Бабель

А вот на каком чистейшем русском языке писал призывающий отказаться от жаргонных словечек сам Чуковский: «Биндюжники любят меня (хоть и зовут «гандрыбатым») и зачастую насыпают мне полную жменю подсолнухов или сладких рожков». С «хабарником» из процитированного «Серебряного герба» Чуковского более-менее понятно: в русском языке нет синонима этому слову, означающего «мелкий чиновник-коррупционер, чьи расценки известны населению». И в связи со словом «пуканцы» вопросов не возникает, ибо при жизни Корнея Ивановича в русский язык еще не вошел его синоним «попкорн». Но отчего Чуковский употреблял слово «шпательщик» вместо русскоязычного «шпаклевщика», «гандрыбатого» не заменил «сутулым», а «жменю» — «горстью»? Вопрос, конечно, риторический.

В отличие от Корнея Ивановича Чуковского, утверждаю, что такие слова одесского языка как «беспонтовый» или «чмошный» не потеряют своей актуальности и в 2013 году. И при том совершенно не боюсь оказаться в итоге мокрожопым. Подобно не то, что Корнею Ивановичу Чуковскому, но даже самому Исааку Эммануиловичу Бабелю.

ЧТО ЗА ШУХЕР НА БОЛОТЕ, ЧТО ЗА ХИПИШ НА БАНУ?

Конечно же, Бабель слышал, что в Одессе говорят «две большие разницы» и «кудою». Однако сомневаюсь, что он догадывался: в переводе на русский язык пресловутое «кудою пройти…» означает «как кратчайшим путем можно добраться…».

Подлинный язык Города в «Одесских рассказах» на самом деле столь же редок, как начес на голове Крошки Цахеса. Кто не верит, может собственноручно пересчитать по пальцам употребленные в тех рассказах одессизмы. Причем, не снимая носков: мурло, бранжа, смитье, байстрюк, налетчик, смачно… Потому что «размазывать кашу по столу» из той же оперы, что новомодная «картина маслом», принимая в качестве одесской речи за пределами Города.

Не следует также воспринимать в качестве одессизмов некоторые слова, которые цитируют обвешенные учеными степенями деятели, говоря об «одесском жаргоне в произведениях Исаака Бабеля». И приводят в качестве примера фразу Цудечкиса: «…должно захлянуть без молока». А «захлянуть» — вовсе не одессизм. «…только боюсь, ты захлянешь от скудной пищи», — писал епископ Арсений (Жадановский), закончивший семинарию в год рождения Бабеля.

Мир Молдаванки, изобретенной Бабелем, напоминает весьма популярные в советское время комедийные грузинские фильмы-малометражки о приключениях трех дорожных рабочих. Эти грузины общались друг с другом исключительно на русском языке, но с сильным грузинским акцентом. Зато персонажи Бабеля на самом деле запросто обходятся без пресловутого одесского акцента. Главные герои бабелевских рассказов — евреи, которые отчего-то общаются меж собой, к месту и не к месту применяя слова украинского языка. Вот эти слова, не имевшие хождения в Городе, за Молдаванку помолчим, и воспринимают не знающие украинского языка читатели за образчики одесской речи.

Украинизмы использовали в своем творчестве все одесские писатели. К примеру, Катаев в упоминавшейся повести «Белеет парус одинокий», вкладывал в уста своих персонажей «шо», «майстрачим», «панич». Но кто произносит у него воистину легендарное «шо»? Деревенский кучер и одесситы не просто украинского происхождения, а носители «низового говора»: рыбаки, босяки, матросы. «Шо» звучало в местах их компактного проживания. Скажем, повсеместно на Пересыпи, местами на Ближних Мельницах и в порту. Слово «панич», то есть «барчук», в катаевской повести употребляет гапка, то бишь прислуга, переехавшая в Одессу из села. Но чтобы Фроим с Молдаванки употребил «пани» вместо по сию пору принятого у нас «мадам» — я извиняюсь.

Мне стоило родиться не в Одессе или малохольным, чтобы воспринимать бабелевские персонажи в качестве одесситов. Типичный одессит той поры — самый настоящий европеец, каким бы ни было его образование и вероисповедание. Герои же Бабеля — явно жившие в своих местечках среди украинских сел евреи, на которых насмотрелся комиссар Исаак Вавилонский во времена его лютых буденовских подвигов: «Наши (выделено автором) вчера грабили, из синагоги выбросили свитки Торы». В их устах, к примеру, «рятуйте» было оправдано во всех смыслах слова, но, чтобы жители Молдаванки употребляли его? Два раза! Ведь у украиноязычного «рятуйте» в одесском языке синонимов больше, чем достаточно. Но кого это харит? Перлы чертей, швендяющих по бабелевской Молдаванке, с их «вечерять»-«снедать», давно стали образчиками одесской речи даже для деятелей с двумя верхними образованиями. Равно как и все эти «об чем думает такой папаша», что на самом деле представляет из себя, пардон, являет собой экспортный вариант так называемого одесского языка даже не на уровне «Мурзилки».