Кризис среднего возраста

Вот и деревянный половник. Его Ванька нашел в красном углу, в пустом киоте, который кто-то использовал как комод, для хранения домашней утвари.

Неожиданно за спиной возник военрук. Ванька, почуяв присутствие постороннего, обернулся. И, подчиняясь учебной воинской дисциплине, бросил руку к голове и отрапортовал:

– Товарищ военрук, разрешите доложить: ужин готов, можно звать отряд на шамовку!

– Отставить, Савушкин! Руку к пустой голове не прикладывают. И на какую такую шамовку?.. Савушкин, ах, Савушкин, откуда ты этот блатной жаргон вытащил? Из какой колонии по перевоспитанию несовершеннолетних преступников? В армии говорят: на прием пищи. Запомнил?

Увидев, как лицо подростка наливается краской, военрук сменил строгий говор на доверительный тон.

– Не огорчайся. Ты молодец. Ум-м!.. Пальчики оближешь.

Попробовав кашу, военрук распорядился:

– Зови отряд не прием пищи.

Вооруженные алюминиевыми мисками да ложками ребята из тех, кто соображает побыстрее, тотчас поняли: если быстро съесть первую порцию, то можно рассчитывать на добавку! Главное, чтобы остальные не додумались до того же. И загремели миски с ложками!

Ударно-мисочный оркестр радовал Ивана своей незамысловатой, какой-то первобытной мелодией. Назначив раздатчика пищи и убедившись, что с аппетитом у едоков всё в порядке, Ванька решил повнимательнее послушать и посмотреть стены трапезной.

Отойдя подальше от едоков с мисками, Иван принялся изучать помещение. Сводчатые стены трапезной были расписаны растительным орнаментом. Советский мальчик Иван, конечно, этого не знать не мог, но художник изобразил на стенах райские кущи. Обнаженная пара, мужчина и женщина, были первочеловеком Адамом и женой его Евой. Оба драпали от летящего к ним отряда херувимов, вооружённых мечами. Во главе небольшого войска летел сам архангел Михаил.

Ванька-Черт видел тем временем иную картину.

Вдруг вырос пред ним не пейзаж с кущами и Адамом, но поясной портрет Гитлера в окружении знамен со свастикой. Оглушило мальчика лающее приветствие «Хайль, Гитлер!» Эхо от воинственного вопля долго гуляло в мозгу. Ванька потёр пальцами виски и усилием воли заставил убраться из головы нацистскую мерзость. Потом он с облегчением, точно от ушедшей боли, рассмеялся.

Из-под портрета фюрера торчали голые ноги Адама и Евы! Сложилась нелепая четырехногая каракатица, монстр, от пояса которого вырастал обрубок Гитлера. Над головой же фюрера архангел Михаил с мечом из молний изгонял из библейского рая не только согрешивших перволюдей, но будто и немецких захватчиков!

И то верно! Изгнал же русский народ фашистскую нечисть с родной земли. Иначе и быть не могло. Не напрасно батя Ивана воевал и под Берлином был ранен. Не напрасно терпели боль от ран и шли на смерть и другие советские воины.

Кто-то тронул мальчика за плечо. Ванька аж подпрыгнул!

Военрук.

– Савушкин, – сказал командир, – пока не стемнело, надо ребят спать уложить. И принеси еще дров. Все-таки конец лета, к ночи похолодало, ребят можем простудить. Я видел тут поблизости сухую осину: пальцем тронешь –упадет. Возьми топор, двух помощников – и вперед. Мигом до опушки и обратно.

– Сергеич, а если этот великан снова появится? Мы же без оружия. У меня есть штык-нож, но, сам понимаешь, это оружие ближнего боя.

– Не бздеть, Савушкин! Родина о тебе позаботилась! Принимай оружие!

Капитан достал из вещмешка кожаную кобуру необычного вида. Сигнальный пистолет был засунут в специальный кожаный карман, вокруг которого располагался патронташ с десятью сигнальными ракетами. Сверху был закреплен брезентовый поясной ремень со стальной пряжкой-застежкой.

– Можно?

– Бери.

Восхищенный Иван вынул СПШ-44 из кобуры. Развернулся, прицелился туда, где прежде висел когда-то поясной портрет Гитлера. Зная, что пистолет не заряжен, мальчишка плавно нажал на спусковой крючок.

Сухой щелчок холостого выстрела привлек внимание отрядовцев. Обступив Ивана, они завистливо смотрели на старшего товарища, вернее, на сигнальный пистолет в его руке.

– Ну что уставились? Кто со мной за дровами?

– Я!

– Я!..

– Я…

Выбрав двух подростков покрупнее да покрепче, Иван приказал обоим следовать за ним.

Выбравшись из теплой трапезной, троица поежилась от пронизывающего ветра.

– Ничего, прорвемся, – сказал Иван.

Ребята двинулись к лесу, по-вечернему чернеющему за монастырской оградой.

– Где-то здесь должна быть осина, совсем сухая, Сергеич видел! – объяснил Иван. – Да вот же она! Парни, ну-ка отойдите, я сейчас по ней топором!..

– Смотрите, на ней что-то написано! – сказал один из помощников.

– Где?

– Вот же.

Обойдя осину, Ванька-Черт увидел на голом стволе, с которого кто-то содрал кору, угольную надпись:

Уходите, пока целы! Не уйдете – смерть!

«Ты смотри, – подумал Ванька, – фашист поганый по-русски писать научился!»

Он достал ракетницу. Переломив ствол пистолета, вложил спецпатрон в ствол.

– Еще посмотрим, фашист, чья возьмет! – Ванька направил ствол в сторону леса и крикнул: – Выходи, гадина фашистская, на честный бой!