Кризис среднего возраста

– Какой красивый! – отозвалась та.

– Может быть, это девочка?

– Конечно, девочка, – согласилась женщина, уложив котенка в комнате на диван и перевернув его на спинку. – Ой, какая же красивая, только посмотри!

То была чистая правда.

Белый треугольник, словно воротничок, спускался по груди к передним лапкам, симметрично украшенным белыми носочками. Такие же носочки имелись и на задних лапках. Нежный серебристо-серый окрас спинки, животика и хвоста придавал образу животного эфемерности.

– Как же мы ее назовем? – спросил молодой мужчина.

– Белянка… Белочка… Снежинка… Пушинка? – предложила его любимая.

– Ура! Пушинка! Пусенька! Пуся! – обрадовался он. И тут же спохватился: – Слушай, дорогая, она сейчас проснется и захочет кушать. Там в пакете оставалось немного молока.

– Сейчас принесу.

Хозяйка захлопотала на кухне. Остатки молока она перелила в джезву и поставила ту на огонь. Отыскала маленькую бутылочку с соской вместо крышки. Никогда не знаешь, что может пригодиться! Бутылочка осталась в квартире от предыдущих жильцов.

С антресолей женщина сняла коробку из-под обуви. Внутрь коробки постелила газету, свернув ее в несколько слоев. Чтобы ложе вышло помягче, уложила на дно кусок ватина.

– Ну вот, дорогой мой, королевское ложе для принцессы Пуси готово!

Из кухни потянуло горелым.

– Ой, молоко-то сбежало!

Ничего страшного! Когда молоко остыло, оно было подано Пусеньке.

Коробка из-под обуви наполнилась чмоканьем и сопеньем маленького существа.

Маленькая жизнь в картонном домике пробудила в молодой женщине материнский инстинкт. Она принялась готовить еду для новорожденной. В творог новоявленная мамочка добавляла размельченные в ступе таблетки кальция, а получившуюся массу смешивала с порцией рыбьего жира.

Новые мама и папа в Пусе не ошиблись. Пушистая их дочка росла настоящей красавицей. Большие ее зеленые глаза заблестели, хвост распушился, а шерстка заискрилась. По ночам в лунном свете серый мех переливался серебром. Кошка уже не помещалась в обувной коробке и спала на семейной кровати. Особенно же Пуся любила сворачиваться клубочком на груди у своего спасителя. Запах его кожи, его подмышек, его рук навсегда отпечатался в ее кошачьем сознании – то был дух тепла, уюта, защиты и покоя.

Любовь, однако, сопровождалась ревностью. С любимым мужчиной делила постель и жилье другая женщина. Этого Пуся терпеть не могла. Кошка частенько подкарауливала ту, другую, желавшую разделить комнату и ложе со спасителем. Разгневанная мохнатая фурия набрасывалась на ноги конкурентки, норовя искусать их или оцарапать.

Поначалу мужчину, которой из роли отца перешёл на роль возлюбленного, этот треугольник забавлял. Однажды он попытался помирить двух соперниц и сделать их подругами. Путь для сближения конкуренток он нашёл самый короткий: уложил спящую Пусю на живот своей избранницы-женщины.

Но кто ж не знает, что кошки предпочитают принимать решения самостоятельно! Мгновенно осознав подмену, ревнивица напрудила лужу на животе соперницы. Кошки умны, а потому, покончив с мокрым делом, Пуся стремительно скрылась под шкафом.

Бежали недели, шли месяцы, и любовь к мужчине постепенно переросла в особый ритуал, которому Пуся неукоснительно следовала каждый день.

По вечерам, когда её спаситель и избранник возвращался с работы, Пуся бежала ему навстречу и подымалась на задние лапки – требовала, чтобы ее взяли на руки и поцеловали. Лишь получив от любимого мужчины законную ласку, кошка, считавшая себя номером один в доме, нехотя освобождала место для соперницы.

Так продолжалось до марта. С солнышком и капелью под распустившимися во дворе вербами завопили ошалелые весенние коты.

И случилось то, что должно было случиться: Пуся пропала. То ли кошка свалилась в сугроб, выпав из окна второго этажа, то ли незаметно прошмыгнула за дверь, когда хозяйка квартиры возвращалась из магазина.

Двое, конечно, искали ее. Но поиски вокруг дома ни к чему не привели. Впрочем, оставалась надежда: мужчина и женщина вдруг поняли, что с исчезновением Пуси окончились и концерты мартовских котов под окнами.

Конечно, мужчине и женщине не хватало дома серой красавицы. В жизни их возникла пустота.

– Ах! – говорила с тоскою женщина. – Пусть бы она кусала мои ноги! Я согласна терпеть кошачий террор вечно!

Они ждали свою Пусю. Они надеялись.

И были вознаграждены. В конце мая, возвращаясь с прогулки, пара встретила свою любимицу – да не одну!

Всё это время кошечка жила поблизости. Повзрослевшая Пуся-Пушинка стояла у подвального окна соседнего дома в окружении целого кошачьего выводка. У кошки было семеро котят! И был другой любимый мужчина.

Напротив Пуси и её детишек восседал с важным видом огромный рыжий кот. Он удерживал когтями трепыхавшуюся в траве добычу – не то мышь, не то воробья.

– Как будто дочку замуж выдали, – сказал мужчина.

– Скорее, близкую родственницу в надежные руки пристроили, – подумав, возразила женщина.

И она сложила руки на большом животе, выдававшем ее интересное положение.

Обложка и иллюстрации: Алексей Миронов