Кризис самоопределения

Она решила нырять с головой. Почему нет? Он веселый. Довольно привлекательный. А она так много работает с тех пор, как вернулась в Лондон, что светской жизни у нее почти никакой. Разок встретилась с Сэлли Клегг, ее единственной оставшейся школьной подругой, не уехавшей из города. Но Сэлли привела свою жену, а Малике никогда не нравилось быть третьим колесом ни в какой тачке. Кроме того, хоть оно и чудно€, Сэлли теперь служит в полиции, и все стало по-другому. Трудно сказать из-за чего. Но то, что она теперь легавая, мощно ощущалось при той их встрече. Когда-то они обе были хулиганки. Тырили косметику в магазинах. Подначивали мальчишек. А теперь Сэлли – женатая полицейская. Бр-р.

Помимо же встречи с Сэлли светская жизнь у Малики сводилась в общем и целом к нескольким горластым юнцам, клеившимся к ней, когда она выбиралась куда-нибудь в клуб с коллегами.

А то, что сейчас имелось в наличии на Тиндере, было, скажем так, буэ.

Короче говоря, в тусовочном смысле вечерок с Джулианом представлялся мощным шагом вперед.

– Ладно. Если вам так хочется, – сказала она.

– Вот молодчинка, девчонка! Отлично.

– Но только если это что-то очень элитное.

– Я вас умоляю, Малика, не забывайте, с кем разговариваете, – промолвил он, изображая обиду. – Я не опускаюсь до неэлитного.

– Я в смысле очень элитного. Тошнотворно. Головокружительно. Чего-то такого, что я себе точно позволить не смогла бы, даже при том, сколько вы мне платите, а платите вы мне, надо признаться, чрезвычайно неплохо.

– Ну хорошо. Как вам “Ле Канар Шарман”?[62]

– Не знаю такого.

– Это в Женеве.

То был определенно решающий миг. И очень внезапный к тому же. Джулиан, по сути, предлагал ей переспать – с бухты-барахты. Похабные выходные в Швейцарии. Вот это прыть. Кое-какие заигрывания были, это правда, но с Маликой много кто заигрывал – или пытался, особенно преуспевающие немолодые. Вероятно, потому что их меньше смущал ее диплом с отличием по математике, который, как Малика выяснила, отпугивал многих юных. Но все равно неожиданно. Вокруг Джулиана было достаточно женщин – шикарные выпендрежные ляли болтались по конторе постоянно. Джулиан – повеса, игрок. Серийный однолюб, по его собственным словам, но с высокими оборотами.

“Попросту говоря, я остаюсь верен в пределах каждой отдельно взятой ночи”.

Малика решила, что нужно проделать быстрый умозрительный расчет. К счастью, она в них была докой.

Он ей нравится? Да. Так сложилось. Он очень хорош собой.

Нравится ли ей с ним? Несомненно. Умен, уверен в себе. Вот эти самовлюбленные замашки могут, в принципе, надоесть, но пока нет.

Станет ли неуютно с ним работать? Не исключено – однако, вероятно, не станет. У него свой кабинет, и, кроме того, он же такой легкий парняга. Уж кто-кто, а он способен переспать и жить себе дальше без всяких неловкостей.

И Малике не на шутку нравилась мысль о сверхшикарном отгуле с роскошным плохишом.

К тому же, если по-честному, наступи соответствующий момент и реши она не трахаться с ним – попросту не станет. Она почти не сомневалась, что Джулиан слишком гордый, чтобы окрыситься за отказ. Ва-банк. Чтобы выиграть, нужно играть. Без обид.

– Ладно, – сказала она. – Позволю вам со мной поужинать в Женеве.

Джулиан расплылся в широченной милой улыбке – по-настоящему радушной, а вовсе не торжествующей.

– Так что там с Промысловым Флотом? – спросила она.

– Боже. Я уж и забыл, что мы об этом говорили.

– А я нет. Потому и согласилась на ужин.

– Я бы вам в любом случае рассказал.

– Ну так рассказывайте.

Джулиан потешно заозирался, словно бы проверяя, не подслушивают ли их.

– Это другой отдел компании. Этажом выше.

– Вы снимаете и этаж над нами?

– Я ими владею, дорогая, а не снимаю. Снимать – это вульгарно. Я владею всем зданием.

– Сильно. – Она действительно не имела понятия, до чего Джулиан богат. – Но если забыть об этом на секунду, что там такое?

– Как бы это сформулировать? – проговорил он, покусывая колпачок “Монблана”. – Промысловый Флот определяет тенденции и темы, прежде чем они становятся тенденциями и темами. Их работа – вылавливать сегодня то, что разозлит людей завтра. Горячие вопросы, которые, если ими правильно покрутить, можно вправить в какие угодно идеологические повестки, желанные для наших заказчиков. Промысловый Флот – агенты-провокаторы. Они выискивают зерна потенциальных противоречий, а мы их разминаем и растим.

– То есть это, по сути, говномешалка.

– Точно. Они выискивают говно. Вы его размешиваете.

– Чарующе. Не для взрослого человека работа на первый взгляд.