Кризис

Изменить такую точку зрения союзников заставила холодная война, которая способствовала осознанию того, что реальная угроза новой мировой войны теперь исходит не от Германии, а от Советского Союз. Как я объяснял в главе 4 в связи с политикой США по отношению к Чили, эти опасения являлись доминирующим фактором американской внешней политики на протяжении многих десятилетий после Второй мировой войны. Коммунистические перевороты в странах Восточной Европы, оккупированных советскими войсками, изобретение советской атомной и водородной бомб, попытка в 1948–1949 годах устроить блокаду западного «анклава» в Берлине, могущество коммунистических партий даже в некоторых западноевропейских демократиях (прежде всего в Италии) превратили Западную Европу в наиболее очевидный фронт холодной войны, которая грозила вот-вот перерасти в «горячую». Когда в конце 1961 года я намеревался переехать в Германию, мой отец-американец советовал мне со всей серьезностью бежать в Швейцарию при первых признаках конфликта в Европе.

С этой точки зрения Западная Германия, лежавшая в центре Европы и граничившая с коммунистическими Восточной Германией и Чехословакией, имела решающее значение для свободы Западной Европы. Западные союзники нуждались в том, чтобы Германия снова обрела силу, уже в качестве оплота против распространения коммунизма. Среди других мотивов, стоявших за желанием вновь увидеть Германию сильной, было стремление не допустить того, что слабая и разочарованная Германия опять скатилась в политический экстремизм (как это было после Первой мировой войны), а также стремление сократить расходы союзников на обеспечение продовольствием и поддержку экономически слабой Западной Германии.

После 1945 года потребовалось несколько лет, на протяжении которых положение Западной Германии продолжало ухудшаться, чтобы западные союзники, что называется, дозрели до новой политики. Наконец в 1948 году США начали оказывать Западной Германии экономическую помощь по плану Маршалла, наряду с прочими западноевропейскими странами, которые участвовали в этой программе с 1947 года. Одновременно Западная Германия заменила свою слабую и дешевую валюту немецкой маркой[70]. Когда западные союзники объединили свои оккупационные зоны в единую Западную Германию, они сохранили за собой право вето на законодательство страны. Однако первый канцлер ФРГ Конрад Аденауэр умело сыграл на американских страхах перед распространением коммунизма и добился от союзников того, что они стали делегировать все больше и больше полномочий правительству Западной Германии. Министр экономики в кабинете Аденауэра Людвиг Эрхард проводил видоизмененную политику свободного рынка и использовал помощь по плану Маршалла для подпитки поразительно быстрого восстановления экономики, которое приобрело известность как «Wirtschaftswunder», то есть «экономическое чудо». Талоны отменили, промышленное производство и условия жизни существенно выросли, мечта о возможности купить машину и дом сделалась реальностью для западных немцев.

Ко времени, когда я перебрался из Великобритании в Западную Германию, ФРГ уже была более процветающей и довольной, чем Великобритания. Вот ирония судьбы, которую часто с горечью отмечали мои британские друзья: Германия потерпела поражение во Второй мировой войне, а Великобритания победила, но именно Западная Германия, а вовсе не Британия, совершила экономическое чудо. Политически ФРГ к 1955 году восстановила суверенитет, союзная военная оккупация завершилась. После двух мировых войн, в которых союзники стремились победить и разоружить Германию, Западная Германия начала перевооружать и модернизировать армию – не по собственной инициативе, но (поистине невероятно!) по призыву союзников и вопреки результатам голосования в западногерманском парламенте! Теперь союзники полагали, что Западная Германия должна разделить с ними бремя защиты Западной Европы от коммунистической угрозы. С точки зрения 1945 года это было наиболее разительное изменение американской, британской и французской политики в отношении Германии.

Западногерманская экономика характеризовалась относительно позитивными трудовыми отношениями, забастовки случались редко, а условия найма оказались весьма гибкими. Работники и работодатели молчаливо соглашались с тем, что первые не будут бастовать, дабы бизнес процветал, а вторые станут делиться полученной прибылью с работниками. Немецкая промышленность развивала систему обучения, которая сохранилась по сей день: молодые люди становились «подмастерьями», а компании платили им за освоение профессий. По завершении обучения они получали работу в этих компаниях. Ныне Германия обладает самой крупной и крепкой экономикой в Европе.

* * *