Кривой дом

— Понимаете, семья мистера Леонидаса всегда держалась со мной очень высокомерно. Они презирали меня, смотрели на меня сверху вниз только потому, что богаты. Что я для них? Учитель. Да, я не воевал, но я всегда следовал своим убеждениям. Я считаю, что война — это величайший грех. Надо мной всегда смеялись. Однажды я кинулся в горящий дом, где оставалась женщина. Но сразу заблудился в дыму и потерял сознание. Пожарники с трудом нашли меня. Я слышал, как они говорили: «Мы бы справились и без этого дурака». Мне не стоит пытаться — все равно все против меня. Кто-то убил мистера Леонидаса, чтобы погубить меня.

— А что вы думаете о миссис Леонидас?

Он стал менее похож на мышь — больше на мужчину.

— Миссис Леонидас — ангел. Ее нежность и доброта к старику мужу были просто удивительны. Считать ее убийцей — смехотворно. И тупоголовый инспектор не понимает этого.

— В его картотеке много дел о молодых, нежных женах, отравивших своих престарелых мужей...

— Круглый идиот ваш инспектор,— сказал Лоуренс сердито.

Он подошел к книжному шкафу. Я решил, что ничего больше от него не узнаю, и медленно вышел из комнаты.

Когда я шел по коридору, открылась какая-то дверь и прямо на меня вывалилась Жозефина. Ее лицо и руки были перепачканы, на одном ухе висела паутина.

— Где ты была, Жозефина?

Я заглянул в приоткрытую дверь. Несколько ступенек вели на чердак, где стояли какие-то канистры.

— Вы не видите?

— Что ты там делала?

— Занималась розыском.

— Что можно искать на чердаке?

На это Жозефина ответила:

— Мне надо помыться.

— Я бы сказал, просто необходимо.

Жозефина исчезла в ближайшей ванной. В дверях она бросила:

— Я считаю, пора бы случиться следующему убийству. А что вы на это скажете?

— Что ты мелешь, Жозефина?

— А в книгах к этому времени всегда происходит еще одно убийство. Кто-то кого-то убирает с дороги раньше, чем тот успеет рассказать то, что знает.

— Ты читаешь слишком много детективных историй. В жизни так не бывает, а если в этом доме кто-то что-то и знает, то пока не собирается никому ничего рассказывать.

Ответ Жозефины .был приглушен шумом воды.

— Иногда они и сами не подозревают о том, что что-то знают.

Я даже заморгал, стараясь понять смысл этих слов. Затем, оставив Жозефину мыться, спустился вниз.

На лестнице я встретил Бренду. Она, подойдя, положила руку мне на плечо.

— Ну?

— Ничего,— покачал я головой.

Бренда тяжело вздохнула.

— Я ужасно боюсь, Чарльз.

Я жалел ее и хотел успокоить, отчетливо представляя себе ее одиночество в этом враждебном окружении. Кто был на ее стороне? Браун? Но он слабее ее. Разве можно опереться ка него в трудную минуту? Я хотел помочь ей, но что я мог сделать? Кроме того, у меня было чувство, что глаза Софьи с упреком наблюдали за мной. Я вспомнил, как Софья сказала: «Итак, она вас уже прибрала к рукам». Софья не видела, вернее, не хотела видеть отчаянного положения Бренды. Одна, без всякой поддержки, подозреваемая в убийстве...

— Следствие назначено на завтра,— сказала Бренда.— Что же будет?

— Ничего. Вам нечего беспокоиться. Следствие обяжет полицию продолжать поиски. Вероятно, газеты поместят соответствующую информацию. До сих пор ведь ничего не сообщали о насильственной смерти мистера Леонидаса. Видимо, его семья обладает очень большим влиянием. Но после следствия поднимется шумиха. Вы должны быть готовы к этому.

— Газетчики — это страшно.

— Будь я на вашем месте, Бренда, я бы не давал никаких интервью. И знаете, вам следует взять адвоката...

Она пришла в дикий ужас.

— Нет-нет, не в этом смысле. Но ведь кто-то должен защищать ваши интересы, наставлять вас, советовать вам. Понимаете, вы очень одиноки...

Она сжала мою руку.

— Да. Вы все понимаете. Вы очень помогли мне, Чарльз. Очень...

Я спустился по лестнице с приятным чувством удовлетворения.

У входной двери стояла Софья.

— Как вас долго не было,—сказала она сухо.— Вам звонили из Лондона. Отец ждет вас,

— В Скотланд-Ярде?

— Да.

— Интересно, зачем я им понадобился. Они не сказали?

Софья покачала головой. В ее глазах я прочел беспокойство.

Я привлек ее к себе.

— Не беспокойтесь, дорогая, я скоро вернусь.

Глава 17

В кабинете отца обстановка была напряженной. Мой Старик сидел за столом. Инспектор Тавернер стоял у окна. В кресле для посетителей — мистер Гейтсхилл, очень возбужденный.

— ...просто поразительное недоверие! — услышал я конец фразы.

— Конечно, конечно,— сказал отец примирительным гоном.— Хэлло, Чарльз, как ты долго ехал! Произошло неожиданное событие!

— Беспрецедентное! — воскликнул мистер Гейтсхилл. Он был потрясен до глубины души.

— Сегодня утром,— продолжал отец,— мистер Гейтсхилл получил письмо от мистера Агродополуса, владельца ресторана «Дельфы». В молодости Леонидас оказал ему большую услугу, и мистер Агродополус был ему беспредельно предан. Как оказалось, Леонидас очень ему доверял.

— Я бы никогда не поверил, что Леонидас так скрытен и недоверчив,—перебил Гейтсхилл.— Конечно, он был в преклонном возрасте...

— Сказалась национальность. Понимаете, Гейтсхилл, когда человек стареет, он больше думает о молодости и о друзьях тех лет,