Кривич

В одном из таких чудных мест, природа на правом берегу создала широкий затон, с песчаным, оголенным от растительности пляжем, в подкове реки, с мелководьем под водной гладью. Место приметное, пользующееся популярностью в летние месяцы у приезжих и местного населения, позволяло людям расположиться на отдых у самой воды. Осенний день короток, особенно на юге, а ночи темные и теплые, по темени лесными тропами много не наездишь, есть риск повредить подвеску на авто, лишиться колес. Потрепанная, видавшая виды «девятка», с подмосковными номерами, свернула с проселка к реке, остановилась в тридцати метрах от тихо несущей свои воды реки. Из машины вышли трое, крепких, спортивных вида мужчин, одетых по-летнему. Двое молодых, третий постарше. Три двери, закрываясь, синхронно хлопнули, а приезжие шагнули к реке, молча замерли у берега, осматриваясь по окрестностям.

— Ну, что, командир, кажись прибыли на место? — задал вопрос жилистый, высокий, похожий на гоблина, полностью лысый парень лет двадцати восьми.

— Да, Сашка. Вряд ли есть в окрестностях второе похожее на это место, — откликнулся старший. — Открывай багажник, Андрей. Будем располагаться. Завтра приступим к поисковым работам.

— Есть, командир!

Вскоре в сгустившихся сумерках, прямо на песчаном пляже запылал костер, весело слизывая языками пламени тонкие ветки хвороста, вгрызаясь в тело поленьев потолще. Поверх армейских, пятнистого цвета спальников, у огня расположились приезжие, подсовывая под языки огня нанизанные на прутья кусочки хлеба с салом. На расстеленной тут же клеенке, навалом лежали пахучие южные помидоры, зеленый лук, огурцы. Початая бутылка водки «Хортица», уже два раза обошла автомобильный набор металлических стопок.

— Как же хорошо быть в отпуске, — откинувшись на спину, потянувшись, заглянув в мерцающую глубину низкого звездного неба, с восторгом заявил самый молодой из приезжей компании.

— А, то! — подтвердил лысый гоблин.

— Да, парни. Как же я за вами соскучился!

— Да ты че, Николаич? Мы ж, считай, весь летний сезон в лагере вместе отбарабанили.

— Я не о том, Сашка. Для меня наше прошлое, словно вчера было.

— Ну, да! Тем более молодая жена у тебя под боком все лето была. Небось, приедем из отпуска, отношения с Галкой документально оформишь?

— Обязательно! Только ничего вы не понимаете. Для меня, вон Андрей, погиб семь лет назад. Я с этим уже давно свыкся.

Ищенко принял удобное положение, полулежа, облокотился на локоть, через языки пламени уставился на командира.

— А когда всем нашим трындец настал, я чуть с ума не сошел. Представляете, всех кого любил, кем дорожил, в одночасье не стало. Остался один как перст. Можно сказать, сбежал от проблем десятого века. Когда вышел через «окно» в свое время, опять получил встряску организма. Смотрю, стоят все перед проходом, в том числе и я сам. Все живые, здоровые, только молодые. Представляете? Мечта идиота свершилась. Помолодел на десять лет, а мозги в черепе остались прежними с наработанными навыками, повадками, и чего греха таить кое-какой мудростью. Ха-ха!

— Да-а, это тебе не фиги воробьям показывать, — хмыкнул Горбыль, словно разливая водку по стопкам. — Вздрогнем, бояре?

Выпили, захрумтели закусывая свежими огурцами.

— Слушай, Андрюха, давно хотел у тебя спросить. Как оно там? — Сашка неопределенно показал пальцем в сторону призрачно мерцавших звезд.

Ищенко опустил взгляд на пламя костра, подбросил в него пару веток, в раздумье дождался, когда пламя станет ярче, ответил:

— Да не помню я ничего. Вот раньше, точно знал, как. Потом как обрубило. Не помню. Только знаю, что есть там что-то!

— Ясно дело, что есть. Это я и без тебя знаю, все-таки сам смертушку от руки половецкой колдуньи принял, и тоже ни хрена не помню. Просто думал, раз ты там так долго пробыл, то может чего и запомнил.

— Не-а!

— Эх, сейчас бы под водочку, да дичины, да еще осетрины пожевать!

— Губу раскатал, — Монзырев криво улыбнулся. — Отвыкай, в нашем веке вместо таких деликатесов, «докторскую» колбасу выдумали. А если кто и предложит их, запросто нарвешься на татей, только деньги на ветер выбросишь.

— Ну, не скажи, Николаич…

— А, чего это, не скажи? Если ж даже за кардоном, и то наши доморощенные «бизнесмены» умудряются «обуть».

Монзырев сплюнул в сторону.

— Да ты что? Ну-ка, расскажи.

— Спать пора. Дорога была дальней, а завтра вставать рано. Завтра трудный день предстоит.

— Расскажи, Николаич. Успеем выспаться, чай не в походе. Караул на ночь нам не выставлять, — присоединился к просьбе Горбыля и Андрей.

— Тьфу на вас! Ладно, слушайте захребетники.

Вздохнул.