Кривая дорога

Старик старыми влажными подслеповатыми глазами оглаживал давно остывшую печь, аккуратные резные ножки стола, перечёркнутую паутиной скамью и сотню зим назад съеденное молью лоскутное одеяло. Когда-то оно грело жарче любого огня. Когда-то под ним почивали двое. Опустился на колени у ларя, что никто так и не решился больше открыть, поколебался малость, но, оставляя полукружия следов в пыли, откинул крышку и опустился лицом в вышитую мужскую рубаху. На кроваво- алой свадебной вышивке остались два крохотных мокрых пятна.

Мужчины молчали. А что тут скажешь?

— Я жил на этом свете слишком долго, — разорвал тишину жрец, — потому что слишком боялся умирать. Боялся ступить туда, где давно уже меня ждут. Но всякому страху рано или поздно приходит конец.

Он поднялся, напрягшись, сдвинул ларь с места и ловко подцепил одну из дощечек, открывая лаз в подпол: не зная, и не поймёшь, где нажать, чтобы увидеть хитрый ход.

— Полезете внутрь, когда скажу.

— Деда?

— Когда скажу.

— Деда, ты что задумал? — Серый наблюдал, как жрец привычно кидает в печь поленья, как добывает живой огонь, подсыпая серебристый порошок из поясного мешочка, и выпускает на волю клуб дыма.

Дым птицей взлетел по трубе, расправил затёкшие крылья и рванул в небо, оставляя позади пока ещё живых мужчин, приближающихся к домику принюхивающихся оборотней и крохотную избушку, которая прождала хозяина куда дольше, чем следовало бы.

— Слышишь? Подходят.

Серый слышал, а Светолик рассеянно хмыкнул, заряжая прихваченный из харчевни самострел.

— Одна стрела — и в дом, — предупредил его Белогость, — так, чтобы они вас видели. И сразу схоронитесь.

— Я прятаться не привык, — бывший разбойник многозначительно натянул тетиву.

Белогость указал на Серого, что едва стоял на ногах, но уже упрямо двигался к выходу — встречать ватагу.

— Понял, — Светолик догадливо кивнул.

Оборотней оказалось поменьше дюжины. Зато вооружённые до зубов: кто в волчьем обличии, кто, как Данко, с мечом.

Старик, качающийся раненый и отошедший от дел душегуб встретили их плечом к плечу.

Светолик без разговоров спустил тетиву, а Серый ринулся вперёд, прикрывая старика.

— Куда?! Боги, да за что ж мне такое наказание?! — возопил Белогость.

Мужчина с серыми, как будто седыми, волосами размахивал ножом так, словно терять уже нечего. Убил ли он кого? Серый не знал. Не видел, не помнил, не хотел замечать. В глазах двоилось, силуэты расплывались, теряя очертания, перетекая один в другой и двигаясь то неестественно быстро, то нескончаемо медленно. Волосы слиплись от пота… Или крови? Рот заливало слюной со сладким привкусом железа. Светолик никогда не видел, чтобы дрались так. А уж драк он повидал — на две жизни хватит. Сероволосый не должен бы даже с кровати подняться при таких ранах, а вот он — скачет, уворачиваясь от вражеского оружия то ли по везению, то ли благодаря молитвам любимой. Нет, тут бы и великий боец не устоял. По всему видать: мужчины стараются не задеть тощего по-серьёзному. Вон тот, приземистый мог бы сейчас нож под лопатку воткнуть, пока Серый на мечах с бородатым сошёлся. А псы… это же псы? Шибко умные для зверей… Ну так и псы могли бы в ноги вцепиться. А не трогают. Светолик спустил тетиву снова, благоразумно не ввязываясь в рукопашную.

И всё-таки раненый есть раненый. Удары он пропускал. Один, второй… Сколько ещё продержится, пусть и страхуемый меткими стрелами?

— По сторонам смотреть надо! — бросил Белогость, огрев невесть когда выхваченной из печи головешкой подобравшегося к стрелку врага. Огонь мигом перекинулся на одежду, волосы. Мужчина повалился на землю, сбивая пламя, по-звериному подвывая, позабыв о сражении, ловком старике и собратьях. — Живо в дом! — скомандовал старик.

Светолика дважды уговаривать не надо. Харчевник попятился, продолжая спускать стрелы.

— Малец! Щенок!

Но Серый не слышал или слышать не желал.

— От неслух!

Дед с нечеловеческой прытью подхватил обронённый загоревшимся меч и, прорубая дорогу лезвием и горящим поленцем, что никак не выпускал из рук, ломанулся вперёд.

— Это что, и мне туда надо? — обратился Светолик сам к себе. Пришёл к выводу, что ему совершенно не хочется оказаться ближе к этим странно-быстрым существам, но всё равно двинулся.

— Живо в дом! — прорычал Белогость прямо над ухом Серого, не скрывая удлиннившихся зубов. Цапнул одного, второго, прошёлся остриём по бедру третьего, вытащил сероволосого за шкирку и запер за бедовой троицей дверь. — Стоять! Да дай ты уже ему в морду! — взмолился он, обращаясь к харчевнику.

— Это мы завсегда! — Светолик радостно впечатал кулак в и без того покрытое ссадинами лицо. Серый сполз по стеночке на пол.

— А теперь в тайник!

Разбойник подтащил бессознательного к лазу и опустил вниз со всей возможной аккуратностью. На самом деле, просто столкнул, но сделал это осторожно.

— Теперь что?

— Теперь ты.

— Старый, уже не собрался ли ты…

Белогость предупредительно взмахнул разгоревшимся поленцем:

— Что?

— Полез бы с нами…

— Чтобы они нас нашли через час?

— Да ты и вправду сумасшедший! — восхищённо присвистнул бывший разбойник.