Критика нечистого разума

Значение мата интертекстуально: смысл слов не в словах, а в пространстве между. Если матерная лексика не стала базовым языком, фоном, бэкграундом, что плохо всегда, смотрим — что это? Переход на интимное общение (восхитительно, когда интеллигентные и красивые девушки начинают материться при тебе), реальная угроза (тоже прекрасно, если угрожает хороший человек и угрожает реально), взятие в свой круг, спонтанный перформанс, пародия, шутка, сильная и нечастая эмоция… Почти всегда это, заметим, хорошо. Если человек хороший. И если это не фон. Проблема лишь в том, что требует усилий вот это самое — не становление фоном. Ну вроде как пить так, чтобы все-таки не спиться.

Справедливость против совести

Надо отличать мораль общинности, выстроенную вокруг совести, мораль одиночек, выстроенную вокруг справедливостии попросту аморалье. Хотя общинники всегда винят в том индивидуалов, а те общинников. О нет: понятия там разные, но главное, что и там, и там — жизнь по понятиям, а не по беспределу-произволу.

У меня плохо с тем, что понимаю как совесть, но местами фанатизм справедливости.))

В конечном счете совесть про то, чтобы играть командно, а справедливость — чтобы играть по правилам.

Командно — значит играть семьей, братвой, трудовым коллективом, играть за родину. Мне это, по большому счету, все чуждо. И кажется даже плохим, ибо круговая порука, которая здесь неизбежна — очевидна несправедлива.

Обычно я верен договорам и конкретным людям, но это имеет не великое отношение к сочувствию, сопереживанию, родству-братству. Просто так надо, и все.

Аморалка милосердия

Сейчас скажу вещь, за которую меня, возможно, проклянет истинный педагог… Есть ученики настолько плохие, что их учить их не то, чтобы неэффективно, но аморально. Я даже допускаю, что бывают пациенты, которых нельзя лечить, настолько они плохикак пациенты именно. Как так, спросят меня? А вот так. Ученик — это позиция, и пациент — это позиция, равно как позиция это избиратель, судья, солдат и много чего еще. Позиция, помимо прочего, включает ряд договоренностей, как заключенных конкретно и лично, так и данных по умолчанию. Ну и бывает им несоответствие. Бывает такое несоответствие, что с человеком нельзя иметь дело.

Мне вот чего противно практическое карнегианство, «как заводить друзей и оказывать влияние на людей», и т. п.? А тем, что здесь, чтобы вырулить, надо пахать за дядю, причем обычно не очень хорошего дядю. Дядя чмо, а ты ему улыбнись, уважь, «проникнись его интересом», «выжми из лимона лимонад» и прочая горе-психология.

Прикольно в мире, где люди проникнуты таким вот благим императивом: ты конченный гад, а вокруг тебя пляшут «психологически подкованные» ребята, пятки чешут, ищут подход. Рай не для них — для гада, которые ни черта не подкован, к своему счастью.

И еще: вкладываясь в говно, играя за себя, за него, за контекст вашего общения, ты вершишь социальную несправедливость, правда-правда. В отношении себя — ладно: мазохизм законом не запрещен. Но это не честно в отношении тех, которые не говно, или как?

Иными словами, всем трудным подросткам, активным социопатам и пассивному мудлу — пора бы дать жить своей жизнью, и не мешать. Скорее оно, конечно, умирание своей смертью, ну так своей же, не чужой, имеют право.

К вопросу Майкла Кентского

Призвание англичанина на российский престол могло бы сопровождаться кампанией под условным лозунгом: «Изнасиловали — женитесь». Сначала в официальной идеологии прописывается что-то вроде версии Галковского про начало 20 века: с девушкой-Россией случилось не взросление, не личностный кризис, не блажь, а изнасилование с отягчающими обстоятельствами группой держав по сговору. После чего, надо признать, был некоторый период сожительства: мэны взяли девицу на содержание (англосаксонское бабло в индустриализации 30-х годов), но девица выполняла всю грязную работу, мудохалась на морозе, дралась с соседями, потеряла в итоге конечность (война, где воевала Россия, а выиграли США). Дальше там еще были странные отношения. Но сто лет по такому делу — это же не истечение срока давности?

Звучит, конечно, унизительно, но… Все равно наша девица — уже не самодостаточна. Можно, конечно, предложить кому-то человеческие ресурсы, военный, политический союз, но все это — ситуативно, все это сожительство в розницу, так сможет, наконец, вступить в законный брак? Обидно, что именно с Лондоном? Лучше — ракетой по Альбиону за поруганную честь? А дальше?

К тому же брак все-таки по расчету, и девица можно чувствовать себя в нем довольно свободно. Не понятно скорее, зачем оно кавалеру. Иметь сношения с Москвой Лондон может и так, а взаимные обязательства — ему-то зачем?

Не джентльменский набор