Кристиан Фэй-2 (СИ)

  -- ...А еще на вашем месте я бы прислушался к глубокоуважаемой госпоже Дурсглаз,-- он снова кивнул медиуму,-- и проверил одного пациента доктора Блюма, Энди Тика. Три года тому назад он покончил с собой, и в предсмертной записке во всем обвинил своего врача. Как по-вашему, сильная ненависть способна пережить своего хозяина?

  Фэй элегантно раскланялся, поднял ворот неизменного сюртука и скрылся, оставив после себя лишь дурное послевкусие в настроении инспектора.

  -- Тик. Да! -- пораженно прошептала мадам Дурсглаз.-- Именно так его звали!

  Инспектор Докопайц закрутил ус так сильно, что чуть не выдрал волосы с корнем.

  Лис очнулся от сильного стука в дверь. Веки с трудом разлепились, и яркий дневной свет ринулся в полученную лазейку, на мгновение ослепив юношу.

  Он лежал на холодных плитках, между стерильными шкафами на кухне господина Шороха. Наверху, за белесой пеленой падавшего из окна света неистово мерцала лампа, где-то за стеной капала вода. Лис повернул голову и удивленно вскрикнул: неподалеку от него раскинул тощие ноги в стороны секретарь. Юноша протянул руку и коснулся его бледной шеи. Под пальцами запульсировало мерное биение сердца, и Лис торопливо отдернул руку. Жив, секретарь был жив, и на его губах появилась легкая блуждающая улыбка, настолько блаженная, что Лис ему даже позавидовал. В сновидениях господин Шорох явно чувствовал себя лучше, чем наяву.

  Кто-то продолжал назойливо барабанить по деревянной обшивке. Раз за разом удары становились все сильнее, и связка ключей, висевшая на двери, жалобно позвякивала в такт.

  Лис оперся на пальцы и поднялся. Он был полностью одет: те же штаны, рубашка и сапоги, в которых он пришел прошлым вечером. Лакированную поверхность стола неподалеку хаотично накрывали десятки исписанных листов бумаги. Почерк между жирными чернильными кляксами напомнил Лису его собственный -- столь же круглый и мелкий, с ровными рядами букв и цифр.

  Стук повторился.

  -- Иду! -- рявкнул юноша и сморщился от боли, вызванной своим же криком.

  -- Привет! -- воскликнул стоявший за дверью румяный Фэй. Блестящие радостью глаза, вдохновленная улыбка, свежая рубашка и начищенные ботинки -- Кристиан имел до омерзения цветущий вид, чем немедленно вызвал у Лиса тошноту.

  -- Я знал, что ты будешь именно здесь,-- сказал Фэй.

  -- Как так?

  На лице напарника засияла очередная самодовольная улыбка.

  -- О, сейчас я все объясню. Пройти можно? Ничего себе, внутри очень даже неплохо...

  Несколько минут спустя Фэй кубарем скатился с лестницы, с размаха пнул подъездную дверь ногой и вылетел на улицу.

  Через мгновение одна из цветных витражных вставок двери разлетелась на сотни сверкающих брызг. На вершине лестницы показался белокурый юноша. Его ноги опутывал дымок, вьющийся из дула ружья.

  -- Я убью тебя, тварь! -- проорал он вслед, зарядил оружие и выстрелил снова. Так, для самоуспокоения.

  Конечно, до убийства Кристиана Фэя дело так и не дошло. Днем позже ему и весьма обозленному Лису все же довелось поговорить.

  -- Ты меня не дослушал,-- громко и четко повторил Кристиан, раскладывая вещи по полкам бельевого шкафа. Идеальные отутюженные шелковые рубашки белели в ряд, сверкая чистотой на столь же идеальных вешалках.

  -- И что же я упустил? -- рявкнул хриплый голос из-за закрытой двери.-- Что ты одурманил меня и Шороха какой-то дрянью, а после наблюдал, что мы будем делать? Хреновы эксперименты ставил?

  Да, поговорить они решились только через дверь. Надежную, толстую и хорошо запертую дверь комнаты Кристиана на седьмом этаже Общества Крестных Фей.

  -- Во всем виноват курьер и его волшебный порошок.

  -- Что?!-- недоверчиво крикнули за дверью.

  -- Волшебный порошок,-- повторил Фэй.-- Берет его у одной ведьмы из Брюхвальда. А та, в свою очередь, у троллей с севера.

  -- Порошок? -- недоуменно переспросил Кристиан. Он удобно устроился в насквозь пропахшем табаком кресле и вытянул замерзшие ноги к огню камина. Зима выдалась снежной и промозглой,-- сперва налетали вьюги, а после тучи нещадно поливали сугробы дождем, отчего те превращались в грязное месиво. Затем все повторялось по кругу, что порядком утомляло. Кристиан любил выглядеть на высоте, а по колено в холодной жиже и под северными ледяными ветрами сделать это было очень сложно.

  -- Ага! -- жизнерадостно подтвердил сидевший напротив курьер Аати. Он звучно почесал затылок, скрытый за похожими на сигары короткими дредами.-- Подкидываешь в камин каждые полчаса и радуешься жизни! Чувствуешь, какой запах?

  В воздухе и правда разливался сладковатый аромат, смешанный с запахом сосновой смолы. У низкого, обшарпанного потолка замигали розовые искры, и Кристиану стало легко, так, что все вопросы сами вылетели из головы, оставив пустое, заполненное свежим бризом пространство. Ему вдруг захотелось летать. Прыгнуть из окна и лететь куда глаза глядят, и смеяться, петь и веселиться...

  Курьер, сидевший напротив, весело подмигнул. Его лицо принялось расплываться, обретая новый, невиданный оттенок фуксии. Что выглядело дико в темных и желтых от времени стенах его каморки.