Кристалл Альвандера

– А то и тревожит! Феол, я создавал кристалл как инструмент! У него одно предназначение, хотя возможностей куда как больше. Однако главное – обойти Барьер! Но… Феол, мы дали кристаллу разум, а это уже совсем другое! Ты понимаешь? Кристалл больше не инструмент! Он мыслит, разумен и обладает душой. А я, выходит, с самого рождения запрограммировал его на одну задачу. Разум же – это прежде всего свобода поступков. Свобода делать то, к чему у тебя лежит душа. У Криса выбора нет. Он пока еще не понимает этого, но поймет.

– И если Крис откажется помогать?

– Я не смогу его заставить. Даже если бы и мог, не стал бы. В конце концов, он разумный и имеет право на свою судьбу. Да и не в этом дело. Представь, что нам все удалось и мы прорвали Барьер. Значит, нужно будет создавать другие такие же кристаллы! Ты понимаешь? Разум, лишенный возможности выбора. Запрограммированный только для единственного действия. Это страшно, Феол. Очень страшно.

Я почувствовал, как рядом вздрогнула Феола.

– Мы уже создали Криса.

– Да. Но готова ли ты утверждать, что он будет счастлив?

Феола задумалась. Потом повернулась ко мне:

– Когда мы с тобой появились на свет, могли ли наши родители в то время знать, будем ли мы счастливы? Все зависит только от нас.

– У нас есть возможность делать что нам хочется.

– У Криса тоже есть выбор.

– Вы меня извините, что вмешиваюсь, не услышать вас невозможно. Вы так увлеклись, что совсем забыли блокировать эмоции, – раздался в наших головах голос Васьки. Честно говоря, было не очень приятно, что нас подслушали, но винить в этом кроме самих себя некого.

– Ладно уж, – буркнул я. – Раз услышал, присоединяйся.

– Спасибо, – вежливо отозвался Васька, словно не замечая сарказма. – Так вот, в твоих словах, Альвандер, безусловно, есть зерно правды. Только ты забываешь о нас, биокомпах, которые первоначально тоже создавались с весьма конкретной целью. И задачи, которые будет решать тот или иной биокомп, тоже закладывали уже при рождении.

– У вас есть выбор…

– Это сейчас он есть, когда мы развились. А первоначально нам предоставили выбор не больше, чем Крису. И ты еще кое-что забыл. Контракт.

Контракт? Тут я все понял. Как же я мог забыть об этом? Я привык относиться к биокомпам как к обычным живым существам, только другого вида, и совсем упустил, что они все же не совсем живые. Их по-прежнему выращивают люди на специальных фабриках. И все понимают, что от этого не уйти. Да, заботу о воспитании вновь выращенных биокомпов берут на себя сами биокомпы. Существует даже целая система усыновления. Тут тоже возникла проблема, похожая на мою с Крисом. Если биокомпы считать разумными, значит, они вольны в своих поступках. С другой стороны, люди тратили большие силы и средства, выращивая их. И не для развлечения делали это. Людям очень нужны биокомпы. Без них наша цивилизация не сможет развиваться и даже существовать в том виде, в каком существует. Очень уж много сложнейших задач они решают. Поддерживают контроль атмосферы, ведут расчеты для физиков, историков, химиков, геологов. Строят модели различных ситуаций. Но и люди нужны биокомпам не меньше. Люди лечат заболевших биокомпов, а они подвержены болезням, как всякий организм. Создают для них комфортные условия. И самое главное, без людей они не смогут размножаться.

В этой ситуации и придумали контракт. Каждый биокомп после рождения заключал контракт с людьми сроком на триста лет. Для биокомпов, живущих столько же, сколько и люди, триста лет не такой уж и большой срок. Согласно этому контракту с момента достижения совершеннолетия каждый биокомп обязывался отработать весь положенный срок в том месте, где больше всего нуждаются в его услугах. Понятно, что мест таких очень много и каждому биокомпу предоставляется на выбор множество вакансий, из которых он и выбирает, где хотел бы работать. Там с ним уже заключается договор о приеме на работу – такой же, как с любым другим разумным. Через триста лет биокомп официально считается свободным от всех обязанностей и может заниматься всем, чем ему хочется. Многие остаются на старой работе. Другие меняют ее, становясь учеными, инженерами, исследователями, даже поэтами. Впрочем, быть поэтом никто им не мешает и в момент действия контракта. Как и заниматься любым другим делом, если это не мешает основной работе. После окончания договора эти хобби, как правило, становятся их основным родом деятельности.

– Вот-вот, – ухмыльнулся Васька. – Ты так привык считать биокомпы почти людьми, только неподвижными, что забыл о том, что мы все же не люди. Так что если будет решено делать таких, как Крис, с ними тоже можно заключать контракт.

– Но имеем ли мы право…

– Давать жизнь? Мне почему-то кажется, что ваши родители тоже не спрашивали вашего с Феолой мнения. Тем не менее вы с ней вряд ли горюете из-за этого. Почему ты думаешь, что Крис отнесется по-другому?

– Вась, – впервые вмешалась в наш разговор Феола, до этого слушавшая молча. – А почему после истечения срока твоего контракта ты пошел в домашние биокомпы?