Кристалл

Суета вокзального мира.
Я люблю тебя, суета.
Скольку миру, ой, сколько миру!
Прихожу как домой сюда.

О, великое чувство общности!
Я до капли в нем растворен.
Я — единый, без имени-отчества.
Я пришел с четырех сторон…

Словно вырвался я на волю,
А меня тут давненько ждут.
Погружаюсь в людские волны,
И круги от меня идут.

ПРИШЛИ ИНЫЕ ВРЕМЕНА

Пришли иные времена,
как старые друзья приходят,
как солнечная тишина
во всей подсолнечной природе.
Они присутствовали в нас
самих —
как доброе начало.
Их голосу глухому вняв,
нас совесть мучила ночами.
Мы стали проще и добрей,
добрей и пристальней друг к другу.
А после стольких смутных дней —
высокое паренье духа.
Лишь память, зоркая, жива,
она в грядущее глядится
и вглядывается — в слова
и в государственные лица.

* * *

В сентябре я подумал о том,
как прекрасна земная природа.
Бледно-серое небо кругом
да лесные прозрачные своды.
Тишина первородно чиста,
тишина и воды не замутит.
Словно в мире никто никогда
не бывал и вовеки не будет.
На мгновенье замерший век…
Но во всем проступают контрасты.
Мир затих, как и я, человек,
отдыхая от думы и страсти.
Понимаю и чувствую я,
как любая травинка значима…
И как будто ясна бытия
сокровенная первопричина.

* * *

Уйду я в синие леса —
они на самом горизонте,
как чьи-то синие глаза,
глядят торжественно и зорко.
Я в глубину их загляну,
пойму бесхитростную душу,
их вековую тишину,
их нескончаемую думу.
И к листьям молодой травы
я припаду усталой грудью,
скажу лесам:
«Леса, а вы —
хорошие, по сути, люди».
И звери с птицами галдеть
начнут глухими голосами,
И будет мир в меня глядеть
лесными зоркими глазами.

* * *

Остепеняюсь постепенно,
привычками обзавожусь.
Я с ними важно и степенно,
как с малыми детьми, вожусь.
Привычка к утреннему чаю
и к сигарете натощак.
Привычно друга повстречаю,
поговорю с ним, что и как.
И я привычно повторяюсь…
Живу — привычек груз несу.
И чувствую, как я теряюсь
в своих привычках — как в лесу…

ПЛЫВУ ПО РЕКЕ

Река, как спящая любимая,
меня безмолвно позвала.
Туманом облачным клубимая,
она меня к себе взяла.
Я погрузился в воды темные
и, полный новых вешных свойств,
поплыл сквозь зыбкие и теплые
тела колеблющихся звезд.
И от светящегося берега
ко мне, светящемуся, шли
волны легчайшей гребни белые,
и гребни тонкий свет несли…
Был берег чуток и таинствен.
В его немую простоту
вплетался голос древних истин,
биенье волн и сердца стук.

ОДИНОЧЕСТВО