Крикса

Она остановилась у крыльца, осмотрелась. Фонари становились ярче – или темнота сгущалась ещё быстрее. На поляне с кострищем никого не было. Машины у разных домиков стояли, будто заброшенные.

Ни слов. Ни смехов. Ни движений.

Только в главном домике были видны силуэты неугомонных братьев, освещённые лампами. Добрыня дрыгал ногой, а Марк раскачивался на задних ножках стула.

Закричал ребёнок со стороны Юлиного домика. Издал несколько резких, дёрганых, кашляющих звуков и тут же притих.

Стало не по себе.

В отцовском мангале остывали горячие угли: верхние уже были тёмные, а нижние слабо подсвечивались бордовым.

– Пап, у тебя грибы ещё остались? – Галка спросила нарочито громко, распахивая входную дверь.

Сбросила сандалии, прошла в комнату. Родители спали. Вот как были в одежде, так и легли на диван. Папа тихо похрапывал. Мама обняла его за шею, забросила ногу. Она даже не удосужилась переодеться в свою дурацкую пижаму.

– Вы серьёзно? – не удержалась Галка. – Девять часов! Сколько можно спать?

Родители, конечно, никак не отреагировали на её слова. А будить их было ей незачем. Это их заслуженный отдых, хотя они могли бы и не брать Галку с собой, чтобы не было такого вот некрасивого поворота событий. Детское время, а уже нечего делать. Кругом темнота подступает, не видно поля, тумана, озера, деревьев и дальних домиков. Только пятна фонарей в окнах.

Сидела бы сейчас в квартире, монтировала видео, сочиняла историю какую-нибудь для своего паблика. Сплетничала бы со школьными подругами, может быть, написала бы Артёму, они с той самой весны и его любовной записки стали немного дружить, что ли.

Галка внимательно осмотрелась. Мамина пижама одиноко висела на спинке стула. Папа разве что разулся… На столе стояла большая тарелка с жареными грибами, рядом соус и кусочки хлеба. Три вилки, ножик.

– Ага, это мы забираем.

План был такой: взять еду, ноутбук и посидеть тихонечко на веранде с интернетом. До упора посидеть, чтобы спать захотелось нещадно, а завтра назло родителям полдня спать. Не реагировать на их разговорчики, проваляться завтрак и подняться к обеду. Пусть прочувствуют, каково это, оставаться в одиночестве. Галка не злилась на родителей, но внезапно расстроилась, что они второй вечер не дожидаются её, а отрубаются, как дети. Ни в настольные игры не поиграть, ни грибов нормально поесть.

Она отправилась за ноутбуком, толкнула плечом дверь в комнату, в полумрак и там резко столкнулась с кем-то.

В ноздри ей сразу же ударил гнилой болотный запах. Накрыло темнотой. Влажные и холодные волосы коснулись её разгоряченного лица… Чьи-то пальцы взяли её крепко за плечи и оттолкнули. Потеряв равновесие, Галка упала возле тумбочки с телевизором, больно ударилась затылком о стену.

Света фонарей было достаточно, чтобы разглядеть силуэт. Женщина, одетая в белое платье с низким воротом, подпоясанное верёвкой, бесшумно двигалась и словно плыла к кровати её родителей. Длинные мокрые волосы в беспорядке рассыпались по плечам. Руки вытянуты, пальцы неестественно скрючены – как на той фигурке у Юлии.

Которую ведь утопили близнецы.

От страха у неё свело ноги.

– Мама! – крикнула Галка. Звуки вдруг поглотила темнота. – Папа!

Женщина остановилась у края кровати, игнорируя крики. Развернула покрывало и стала осторожно пеленать маму, как младенца. Закатывала в плотный и тугой кокон. Мамины руки, ноги и голова безвольно и как-то страшно болтались.

– Мама! Мамочка! – Галка все же поднялась на ноги, опираясь о стену. Воздух сопротивлялся, давил на неё сверху, не давая нормальной возможности двигаться быстрее. Голова внезапно начала раскалываться. Комната наполнилась болотным смрадом, делая воздух тягучим и каким-то сальным. Вдыхать его в полную грудь не получалось, и он вываливался обратно наружу. – Просыпайтесь!

Это был сон. Морок. Не иначе.

Женщина в платье подняла кокон с запеленутой мамой без видимых усилий и принялась усиленно качать из стороны в сторону. Она вдруг запела, тихонько, скрипуче:

– Засыпай, милая, засыпай. Сон придёт – радость принесёт.

От этого голоса Галке стало ещё страшнее. Она бросилась к столу, схватила кухонный нож.

– Отпусти мою маму, немедленно!

Как-то глупо прозвучало. По-детски. Женщина даже не обернулась на её слова.

– Спи, спи, милая. Сны, сны, посмотри. Зайка, мишка и волчок, все придут к тебе, дружок.

Из покрывала неестественно торчали мамины ноги в носках. Галка вздохнула глубоко, несколько раз, ущипнула побольнее себя за щёку, чтобы наконец-то проснуться. Не получилось. Тогда шагнула дальше вперёд и ткнула ножом женщине в спину. Какая-то решительность появилась, храбрость. Никогда бы Галка не подумала, что сможет вот так вот просто ударить человека ножом. Или это сон на неё так повлиял. Во сне люди всегда намного храбрее.

Лезвие едва коснулось белой ткани и скользнуло куда-то в сторону. Женщина резко обернулась, сбивая её руку. У женщины не было нормального лица, только набросок, как на глиняной фигурке. Без глаз, с тонким и неровным вырезом губ. Волосы закрывали лоб и то место, где должны быть глаза. Влага на щеках и в морщинах на лбу.