Крик жаворонка. Жизнь и судьба Ивана Трубилина

В определенной степени причиной тому являлся сам Глава государства, который (что потом стало понятно) нередко в многословии топил дело. Выступал часто, подолгу, но более фиксировал недостатки, чем определял пути их исправления, привычно напирая на слабость кадров, чем на среду, в которой эти кадры воспитывались, хотя и об этом говорил тоже:

«Мы, товарищи, отдали колхозникам государственную технику, а он взял и не вышел на работу. Сегодня не вышел, завтра тоже, а что ему директор скажет? Да ничего, так как он директору ответит, что у него не работает. Колхозник сегодня трудится на земле, а завтра ушел на предприятие. Я думаю, что мы что-то не додумали, когда организовывали МТС. Надо переходить на постоянные, устойчивые кадры, тогда наша техника будет давать хорошие результаты, мы будем иметь выработку раза в два-три больше, чем сейчас. Надо кадры готовить хорошо, а не обвести вокруг машины случайного человека, а потом дать ему баранку в руки и тракторист готов. Надо изучать, проверять людей, экзаменовать их, и только тогда машина будет работать с полной отдачей…»

Трубилин хорошо понимал, что в государственной системе многое чего кардинально меняется. С арестом Берии уходит в прошлое репрессивная практика управления народным хозяйством, когда даже выработка в поле больше достигалась командой свыше, чем разумными и экономически обоснованными методами, а уж тем более заботливым, товарищеским отношением к людям. Казалось, что над всяким еще продолжает висеть дамоклов меч в виде зловещего проклятия – «враг народа».

Тем более в каждой МТС кроме основного руководителя имелся еще начальник политотдела, который часто и густо проступки отдельных нерадивых механизаторов трактовал, как осознанные действия, направленные на срыв тех или иных сельхозработ. Тогда в ходу были еще определения, как «вредительство», хотя в сущности это были простое разгильдяйство и столь привычная для тогдашней среды халатность.

Вот с чем надо было бороться и искать рычаги воздействия, прежде всего экономические. «Что заработал, то и получи! – размышлял молодой руководитель. – А как?» – спрашивал сам у себя.

Впоследствии эти процессы очень убедительно показаны в романе Анатолия Иванова «Вечный зов» и в фильме одноименного названия, а пока до всего приходилось доходить собственным умом, тем более что ни день, то неугомонный Никита Сергеевич подбрасывал все новую и новую пищу для размышлений по поводу методов руководства сельским хозяйством, особенно его машинно-тракторным комплексом.

«МТС – могучее средство, если в руках настоящего руководителя, а не в руках того, кто считает часы с утра и до вечера, формально отбывает время», – гремел он, потрясая на трибуне кулаком и зажигая страну своим темпераментом, тем более таких молодых и целеустремленных, как Трубилин, которых тогда становилось все больше и больше.

Иван гордился тем, что вступает в созидательную работу в судьбоносное для страны время, когда раскрываются новые возможности, когда уходит в прошлое мрачная тень тоталитарного страха, которую потом удачно воплотят в художественные категории великие советские фильмы «Председатель» и «Тени исчезают в полдень», где показаны многосложные образы тех, кто в послевоенные годы, не жалея себя, вел борьбу за могущество и надежность советского хлеборобства, а значит, и государства, где членство в коммунистической партии считалось чрезвычайно актуально и почетно. Иван Трубилин вскоре совершенно осознанно вступил в эти ряды, искренне считая, что люди, победившие фашизм, все остальные трудности одолеют еще успешнее.

Тогда Гулькевичи были, в сущности, небольшим селом, правда, находящимся в зоне притяжения Кропоткина и Армавира, двух знаковых городов, получивших быстрое развитие в связи со строительством железной дороги Ростов – Владикавказ.

С подачи жены Иван всегда живо интересовался окружающим миром, а уж тем более там, где пришлось выстраивать новую жизнь. Раиса приносила из библиотеки книги, в которых рассказывалось о происхождении их села, оказывается, получившего название от первого владельца этих земель Николая Васильевича Гулькевича, тайного советника, который за заслуги в снабжении русской армии во время Кавказской войны удостоен их в качестве подарка от самого государя императора Александра II. Правда, оказалось, что сам Гулькевич так и ни разу не посетил свои владения, по странному совпадению проживая тоже в Мелитополе и служа там в уездном суде.

Когда построили станцию под таким же названием (а это произошло в 1875 году), то вокруг нее все мелкие хуторки стали группироваться в единое поселение. Тем более что пашни окрестные были на загляденье – жирные, увесистые, урожайные. Это как раз о таких Чехов однажды воскликнул: «Посади оглоблю, телега вырастет!»