Крестоносцы пустоты

Такой шаг попахивал изменой, но торчать на службе у Карруха со свечкой в руках будет же не он сам, а его дайв, его управляемое программой тело. Душа-то останется при нем, и его убеждения ничуть не поменяются. Так что его совесть будет чиста.

А чтобы очистить еще и тело, то можно перед запуском контракта загнать дайва в душ.

Вадим плюхнулся обратно на койку, бодро стуча пальцами по экрану планшета. Контракт… предпочтительное время… подписка о неразглашении… душ… вроде бы ничего не забыл. Спустя минуту пискнул сигнал подтверждения, и кошелек пополнился греющей душу суммой. Ну наконец-то! Вадим бросил планшет на тумбочку и закрыл глаза, ожидая запуска программы. У него осталось одно-единственное всепоглощающее желание – поскорее вернуться.

Вернуться туда, где его ждали, вернуться домой.

Глава 7

Пакетик со льдом, который я прикладывал к разбитой скуле, давно уже превратился в пакетик с теплой водой, но я продолжал держать его у щеки, даже не замечая, как сочащиеся из него капли стекают мне в рукав.

Я чувствовал себя абсолютно опустошенным, обессиленным, выпотрошенным, точно бройлерная тушка. Мною овладела апатия и полнейшее безразличие ко всему. Вокруг жесткого пластикового кресла в коридоре полицейского участка, где я сидел, кипела жизнь, сновали люди, кто-то приходил, кто-то уходил, слышались окрики и ругательства, но все происходящее пролетало сквозь меня, не оставляя никакого следа, как будто я был привидением.

Все кончено, все позади, и моя жизнь окончательно утратила всякий смысл. Лишившись своих «Семьдесят пятых», я потерял все, и ничто на свете не могло восполнить этой потери…

В поле моего зрения остановились две пары ног, и я услышал, как меня окликнул по имени чей-то знакомый голос. На то, чтобы поднять налитую свинцом голову и сфокусировать взгляд, у меня ушла, казалось, целая вечность. Лицо стоявшего передо мной человека также оказалось хорошо знакомым.

По обыкновению коротко стриженые темные с проседью волосы, внимательный изучающий взгляд, съехавшиеся к переносице нахмуренные брови…

– Скверно выглядишь, – Овод озабоченно поджал губы и повернулся к сопровождавшему его полицейскому, – И давно он у вас так сидит?

– С самого утра, часа три уже. И, по-моему, за все это время он даже не пошевелился.

– Вот как? – Овод нахмурился еще сильней, – Эй, что это там у тебя?

Он коснулся моей правой руки, где из-под сжатых пальцев выглядывал обрывок бумаги. Я с некоторым усилием разжал кулак, явив на свет мятый клочок, оставшийся от фирменного пакета. На нем уцелела примерно половина логотипа с переплетенными канатами, а все остальное бесследно сгинуло в той драке.

Я бросил на соседнее кресло бесполезный мокрый пакет ото льда и аккуратно разгладил у себя на коленке свое последнее сокровище. Я почувствовал, как при виде искалеченного символа, растерзанного и униженного совершенства мои глаза наполняются слезами, и вновь стиснул обрывок в кулаке с такой силой, что ногти впились в ладонь.

– Так. Понятно, – крякнул Овод и вновь обратился к полицейскому, – Принеси-ка нам водички.

Тот убежал по коридору, а Овод достал из внутреннего кармана маленькую коробочку и выкатил на ладонь небольшой белый шарик.

– Сейчас мы тебя немного взбодрим.

– Зачем? – еле слышно прохрипел я.

– Нам нужны твои показания, а для этого тебя необходимо привести в форму… ага, спасибо! – он бросил пилюлю в принесенный стакан и покачал им, дожидаясь, пока шарик растворится, – Ты же сейчас даже собственное имя вряд ли вспомнишь. Вот, выпей.

Овод протянул мне стаканчик, и я послушно опрокинул его в рот, ни на секунду не задумавшись, чем именно меня тут потчуют. А если и ядом – то какая разница? В любом случае, впереди меня ждала лишь пустота, а так мне только меньше страдать придется.

– Вот и молодец. Пошли, – они с полицейским подхватили меня под руки и препроводили в кабинет, располагавшийся в дальнем конце коридора.

Здесь меня снова усадили в кресло, только уже более комфортное, а Овод со своим спутником сели за стол напротив меня. Некоторое время все молчали, как будто чего-то ожидая.

– Ну что, уже можно? – поинтересовался полицейский.

– Думаю, да, – Овод бросил взгляд на часы, – Включай запись.

Он снова посмотрел на меня, пристально всматриваясь в мое разукрашенное синяками лицо.

– Ну что, Олег, поведай нам свою печальную историю.

– Тоже мне, история, – при воспоминании о собственной глупости я невольно поморщился, – Завернул не в ту подворотню, и всего делов-то.

– Нет-нет! – замахал руками Овод, – Нас интересует самое начало твоей эпопеи! Давай-ка с того момента, когда в твоей голове впервые зародилась идея купить себе новые кроссовки…