Крёстный сын

-- Проскочили только благодаря твоему зубоскальству. Поначалу я испугалась, что ты за меч схватишься...

-- Нет, убивать я бы его не стал. Тело вызвало бы лишние подозрения, да и не убиваю я без крайней необходимости...

-- Успокоил! Кендрика я бы и не дала в обиду: в детстве он мне нравился.

-- Как ты печешься о своих вассалах! -- улыбнулся Филип. -- Надеюсь, он забудет об этой встрече. Не хватало еще, чтоб старик узнал о подозрительной парочке, путешествующей по землям дочери.

-- Да, чем дальше отсюда он будет искать, тем лучше.

Потом Ив стала выпытывать у Филипа, что из рассказанной им истории ему приходилось испытывать на собственной шкуре.

Дальнейшее путешествие проходило без приключений. Утром шестого дня они въехали в Лес. Когда потревоженные ветви сомкнулись за ними, оба почувствовали себя гораздо спокойнее. Ехать верхом было трудно из-за густого подлеска и обилия лиан: жимолости, хмеля, дикого клематиса. Их стебли, перекрученные между собой и напоминающие толстые веревки, тянулись от земли к ветвям деревьев, образуя почти непроходимые дебри. Путникам пришлось спешиться. Филип не хотел пускать в ход меч, дабы не оставлять следов, и в некоторых местах им приходилось с большим трудом пробираться через заросли, иногда далеко обходя совсем уж непроходимые участки. Лес производил величественное впечатление: в той части, по которой они шли, росли огромные буки с гладкими пепельно-серыми стволами и мощными, похожими на извивающихся толстых змей, корнями. Им на смену пришли могучие дубы, каштаны с рельефной трещиноватой корой и гигантские сикоморы с пятнистыми стволами. Стояла поздняя осень, листья облетели, и солнце беспрепятственно светило сквозь колышущиеся голые ветви, оставляя яркие пятна на медно-рыжем ковре опавшей листвы.

Постепенно стал чувствоваться небольшой подъем.

-- Приближаемся к взгорью? -- спросил Филип.

-- Нет, до него еще далеко, но лес скоро изменится, -- ответила Ив.

И точно, подлесок редел, лиственных пород становилось все меньше, стали появляться первые сосны. Вскоре путешественники снова смогли ехать верхом, что было очень кстати, ибо подъем стал круче. Теперь их окружали невероятно высокие сосны, чьи мощные стволы, серые снизу, а выше медового цвета, уходили в облака. Ветер пел где-то наверху, играя в их кронах, солнечные лучи заливали все вокруг, а воздух был напоен хвойным ароматом. Серо-желтая гамма и устремленные вверх древесные колонны с детства напоминали Ив величественный готический собор. Она наслаждалась забытым ощущением. Филип с интересом оглядывался по сторонам, потом задрал голову к небу.

-- Красиво здесь... Когда я был в Лесу, так далеко не забирался. Интересно, смог бы я сам найти озеро?

-- Может, и смог бы. Мой тайник в дворцовом саду ты очень быстро обнаружил. А если бы нашел дом, притащил бы туда свою шайку?

-- Нет, такое убежище не для шайки. Даже не знаю, что бы я стал делать...

-- Неужели остался там жить один, отшельником? -- с ехидством поинтересовалась Ив. -- Вот был бы сюрприз, если б я сбежала от отца и приехала сюда!

-- Да, сюрприз получился бы что надо, -- усмехнулся он. -- Только ты бы не обрадовалась, а попыталась меня выставить.

-- Попыталась бы? Много о себе возомнил! Я бы тебя запросто выставила.

-- Ну и что? -- рассмеялся он. -- Потом сама умоляла бы вернуться, стоило бы мне пару раз показаться без рубашки. Или искупаться при тебе голышом.

-- Какая наглая самоуверенность! -- проговорила она сквозь смех, прекрасно осознавая его правоту.

-- Не более наглая, чем твоя, моя радость, -- пришла его очередь ехидно улыбаться.

Было далеко за полдень, когда лес кончился, и они достигли скал. Ив знала, где они находятся, пещера была в нескольких часах пути. Они добрались туда, когда солнце уже село, и решили переночевать у входа, а на остров перебраться утром.

-- Поздравляю, Фил, мы сделали это, -- прошептала Ив, укладываясь спать на земле рядом со своим мужчиной.

Отблески костра играли на ее несколько округлившихся и зарумянившихся щеках, а в глазах плясали язычки пламени. Филип обнял подругу.

-- Да, у нас получилось. Даже не верится. Я уже который день боюсь, что это сон и меня вот-вот разбудит стук по проклятому тазу в бараке.

-- Не думай об этом, милый, все позади.

Он крепче прижал ее к себе, и так они лежали, пока не заснули. Утром, как и в предыдущие дни, беглецы проснулись от холода. Костер погас, солнце еще не взошло, но предрассветные сумерки уже вступили в свои права.

-- Я хочу тебе кое-что показать, -- сказала Ив, -- пойдем в пещеру налегке, оставим лошадей здесь.