Крёстный сын

Молодые люди вошли в дом. Там было темно, в воздухе пахло затхлостью. Они сразу стали открывать окна и ставни. Дом имел форму буквы П, гостиная, в которую вела парадная дверь, занимала поперечную перекладину этой буквы. К средней части дома прилегали два крыла, в одном из которых располагались кухня, кладовка и маленькая каморка с кроватью, в другой -- две спальни и купальня. В просторной гостиной Филип увидел большой камин, сложенный из дикого камня, и зачехленную мебель. Отштукатуренные стены украшали оленьи рога, а каминную полку -- потемневшие от времени серебряные кувшины и кубки. Ив, бродившая из комнаты в комнату, сразу поняла: придется потрудиться, приводя жилище в прежнее обитаемое состояние. Это было ей не в новинку: они с матерью каждый год, приезжая сюда после более чем полугодового отсутствия, начинали с уборки. Но тут предстояло навести порядок после десяти лет нежилого состояния.

-- Н-да, работы тут непочатый край... -- высказала она свои мысли вслух.

-- Ерунда, -- сказал Филип, высовываясь из купальни, -- просто прибраться немного. Вода, я вижу, поступает из теплого источника? -- Ив кивнула. -- Тебе на них везет, -- усмехнулся он. -- Во дворце, тут тоже. А как в твоем родовом замке?

-- Там источника нет.

-- Ну и ладно, мы туда не собираемся, -- он снова исчез за дверью, минуту спустя оттуда донеслось:

-- Здесь все работает, и на кухне тоже. Сделано на совесть. -- Он вышел необычайно довольный. -- Устроимся ничуть не хуже, чем во дворце, с той только разницей, что будем предоставлены сами себе.

-- Меня радует твой настрой, -- хмыкнула Ив, -- надеюсь, ты умеешь охотиться и ловить рыбу?

-- Не волнуйся, милая, я очень быстро учусь. Ну, поголодаем недельку-другую...

Ив увидела по его лицу, что он придуривается и запустила в него старым тапком, который нашла на полу у кровати и собиралась выбросить. Он увернулся и радостно засмеялся.

-- Энджи, ты только подумай: у нас теперь есть свой дом, где нас никто не найдет. Кругом такая красота и ни одного человека. Мы прекрасно здесь заживем. И не вздумай чистить это древнее серебро на каминной полке, я видел, как ты на него смотрела. У нас найдутся занятия поинтереснее.

-- Это ты про постель?

-- Вообще-то я имел в виду тренировки на мечах, но твоя идея тоже заслуживает внимания...

Ив наконец рассмеялась.

-- Ты все еще придуриваешься или действительно превращаешься в мальчишку? -- спросила она.

Он пожал плечами.

-- Не знаю. Просто мне здесь нравится. Ты жила тут в детстве, с матерью, у тебя свои воспоминания. А я никогда в более или менее сознательном возрасте не жил на свободе один или с кем-то, кто бы меня любил... -- Ив нахмурилась, он это заметил и закончил: -- ...или хотя бы хорошо ко мне относился.

Как заметил один английский профессор, пописывавший книги в свободное от основной работы время, счастливые периоды в жизни героев бедны событиями, и их не интересно описывать. Молодые люди начали обживать старый дом, и вскоре он превратился в уютное жилище. Оставшись вдвоем, они ничуть не скучали по обществу других людей, и никак не могли насытиться друг другом. Когда прошли первые трудные недели, и жизнь потихоньку упорядочилась, они стали ежедневно по нескольку часов тренироваться на мечах. Ив это занятие нравилось не меньше, чем Филипу, и ей еще многому нужно было у него научиться. Время текло незаметно, они за ним не следили, наблюдая лишь смену времен года. Вскоре пришла теплая весна, плавно сменившаяся жарким летом. Вода в озере быстро нагрелась и стало можно купаться. Нередко парочка целые дни проводила на берегу, купаясь, занимаясь сексом и просто валяясь на травке.

С приходом жарких дней молодые люди расстались с одеждой. Оба пришли в нормальную физическую форму и не уставали наслаждаться друг другом. Ив первая начала ходить голышом, поначалу изрядно досаждая этим Филипу. Нагота подруги возбуждала его, и он почти постоянно пребывал в состоянии неудовлетворенного желания, кое гордо именовал "стояком". На все жалобы и недовольства девушка смеялась и заявляла:

-- Другой бы на твоем месте только радовался. Я же тебе не отказываю: хочешь -- бери.

-- Но я же не могу целый день не слезать с тебя...

-- Раз у тебя стоит, значит, можешь. И, кстати, что ты так цепляешься за свои штаны? Во-первых, жарко, во-вторых, приходится их постоянно расстегивать...

-- Ты и при матери здесь так разгуливала? -- спросил Филип, игнорируя вопрос о причинах трепетной привязанности к штанам.

-- Нет, но мне всегда очень хотелось, -- ответила Ив, смеясь.

Филип не выдержал. Он стремительно схватил ее за руку, пока не убежала, притянул к себе, наклонил и принялся шлепать по округлившейся попке, приговаривая:

-- Ах ты, маленькая извращенка, придется мне взяться за твое воспитание!