Крест Христов

Грех наследственный не есть единственное бремя, под тяжестью которого мы страдаем и которое взваливаем на страждущего Искупителя. С какой неутомимой деятельностью мы умножаем печальное наследие Адама даже и тогда, когда поклялись обнажить себя, совлекшись ветхого человека и облекшись в нового (Кол. 3, 9-10). Слава Всеблагому, если благодатный Иерусалим не имеет ни своих фарисеев, ревностью по славе Божией облекающих мирское славолюбие, ни саддукеев, отвергающих царствие Божие, потому, что оно не есть плоть и кровь, ни книжников, желающих буквой закона губить дух Евангелия; ни лжебратьев, самым лобзанием уязвляющих Иисуса, ни малодушных человекоугодников, истиной Божией жертвующих безумству человеческому: да не видим – что к сожалению видел уже Апостол – снова распинающих Сына Божия (Евр. 6, 6). Нет ли по крайней мере таких, которые, подобно Петру, и после искренней решимости не разлучаться с Господом в жизни и смерти, смутясь от голоса коварной рабыни – плоти, не смеют произнести пред ней даже имени Его: не знаю Сего Человека (Мф. 26, 74)! и особенным только воззрением благодати возвращаются к своему обету? И можем ли мы довольно иметь Петровых горьких слез, чтобы оплакать такие преткновения, которые все поражают сердце нашего Восставителя?

Кто не плачет с Петром, тот да плачет с дочерями Иерусалимскими. Кого не смиряют прежние падения, кого не смягчает милосердие Божие, того да сокрушит страх будущего. Плачьте о себе и о детях ваших.

Дети Иерусалима нового! Достаточно ли сознаем и мы время нашего посещения? Совершив спасение наше посреди земли, Господь почил от своего дела второго творения. Ожидаем ли мы после этой субботы Его иного дня великого и светлого, в который Он восстанет, чтобы судить землю (Пс. 81, 8)? Дух Христов, когда Он предвозвещал Христовы страдания и последующую за ними славу (1 Петр. 1, 11), по-видимому не говорит нам более: Он скрывается во гробе обрядов, под печатью маловерия, за стражей земной мудрости; и покой долготерпения Божия погружает нас в сон, подобный сну дев неразумных. Но долготерпение Господа не есть нерешительность, и покой Его не есть сон. «Я сплю, а сердце мое бодрствует» (Песн. 5, 2). Он исчисляет годы и дни; взирает на переполняющуюся меру беззакония, болит о страданиях и терпении своих избранных, столь давно уже к нему взывающих: Востани, вскую спиши, Господи (Пс. 43, 24) и призывает день гнева и день суда. Ибо приходят дни, в которые скажут: блаженны неплодные, и утробы неродившие (Лк. 23, 29). Не родившим в себе духа Христова отраднее будет в страшный день откровения славы Божией, нежели тем, которые имели, но угасили его небрежением.

Помедли, Господи! Помедли еще со днем славы Твоей: нам еще нужен день нашего сетования. Дай нам оплакать себе самих; и рукописание грех наших, изглаженное Твоей кровью, но непрестанно нами возобновляемое, смыть слезами покаяния. Сотвори, пусть заветная кровь Твоя, не будет на нас, как на иудеях, в усугубление смерти уже для нас естественной; но да будет в нас, и даст нам новую душу живую от Твоего Духа животворящего (1 Кор. 15, 45). Тогда, наконец, – Восстань, Боже, суди землю, ибо Ты наследуешь все народы (Пс. 81, 8). Аминь.

Слово в великую пятницу (1813)

Чего теперь ожидаете вы, слушатели, от служителей Слова? Нет более Слова.

Слово, собезначальное Отцу и Духу, рожденное для нашего спасения, начало всякого слова живого и действенного, умолкло, скончалось, погребено и запечатано. Дабы вразумительнее и убедительнее указать людям пути жизни(Пс. 15, 11), Слово сие «преклонило» небеса, и облеклось плотью: но люди не восхотели внимать Слову; растерзали плоть Его; и вот, Он отторгнут от земли живых (Ис. 53, 8). Кто же теперь даст нам слово жизни и спасения?