Крест и Полумесяц

В день решающей битвы Диоген лично повел войско в бой, сосредоточив на флангах конницу, а в центре построив пехоту. И весь день турки отступали по равнине к горам, засыпая ромеев стрелами и заманивая их в засады в теснинах, где, скорее всего, расположилась пехота гулямов. Заманить себя в ловушку Роман не дал и, достигнув лагеря турок, принялся отступать, силясь сохранить боевой порядок своих войск. И именно в этот момент турки всерьез ударили по стыку центра и оторвавшегося от него на марше правого фланга. Там на сторону сельджукам перешли родственные им огузы и печенеги, побежала армянская конница. Андроник Дука, которому подчинялся резерв, в том числе и тяжелые всадники-клибанофоры, чей удар мог бы переломить ход боя, неожиданно объявил, что император мертв, и увел подчиненных с поля битвы. Дальше пехота в центре встала. Видимо, Диоген понял, что нужно биться, иначе побегут уже все, и несколько наивно понадеялся на то, что Андроник поспешит ему на помощь ради пользы общего дела. Но Дука не помог, левый фланг отступил с боем под ударами сельджуков, а варанга и некоторое количество армянской пехоты целиком погибли в окружении, защищая базилевса. Тот и сам мужественно бился, был ранен. Его, оглушенного, турки извлекли из-под множества тел павших воинов.

Такова печальная история разгрома византийцев при Манцикерте.

Как мне это исправить? На первый взгляд, довольно легко: нужно разобраться с де Байолем, нейтрализовать Дуку, загодя предупредить Диогена о приближении Алп-Арслана и ограничить применение наемной тюркской конницы, поставив аланскую кавалерию на правый фланг.

Действительно легко – на словах и в мыслях. Да только как это обернется на самом деле?

Глава 2

Июнь 1071 г. от Рождества Христова

Окрестности Феодосиполя, армянские владения

Восточной Римской империи

Изматывающий марш через всю Малую Азию наконец-то подходит к концу – показался огромный, раскинувшийся на всю впередилежащую долину лагерь византийской армии. Мне осталось лишь хрипло выдохнуть одно-единственное слово, болью отозвавшееся в потрескавшихся от жары губах:

– Успели…

Не счесть, сколько раз за последние дни я проклинал свою мягкотелость и сентиментальность, сколько раз думал о том, что мне стоило отправиться в Царьград с первыми же отрядами ясов! Но нет, я все никак не мог оторваться от семьи, не мог намиловаться с женой – будто в последний раз с ними виделся… Зараза! Сейчас от прежнего уныния и тоски не осталось и следа – их сменила холодная (теперь уже холодная) злость и трезвый расчет. Победа при Манцикерте дарует Византии от нескольких лет до нескольких столетий относительно благополучного существования – смотря как ее плодами распорядится Диоген. Для Руси, и для меня в том числе, все выгоды в случае успеха ромеев довольно относительны, это скорее работа на будущее, где нет ни тевтонцев, ни османов.

Но вот поражение гарантированно обернется моей гибелью! Ведь даже если и удастся уцелеть в бойне, мое благополучное возвращение домой при власти враждебно настроенного к Тмутаракани семейства Дука (как-никак попытка отравления Ростислава и последующая борьба за Крым пришлись на период их правления) весьма сомнительно. Перехватят еще в Азии как сторонника Диогена и по-тихому грохнут. Так что путь к очередной встрече с семьей лежит именно через победу – а я едва ли не профукал возможность ее одержать, прибыв к месту сбора армии последним.