Крест и король

На этот раз мост оказалось легко обнаружить, но он располагался очень далеко от мест, с которых прямиком был виден Дроттнингхольм. Постояли на опушке, присматриваясь и прикидывая. Они находились на западном краю небольшого залива, примерно в фарлонге от Дроттнингхольма. До восточного края залива тоже было около фарлонга, и оттуда к острову тянулся мост.

— Чем тащиться к мосту, проще отсюда перейти, — сказал Шеф. — И ползти не понадобится. Мы достаточно далеко, и стражники не увидят, потому что на льду будем еще дальше от них.

— Ладно, — сказал Карли. — Сдается, был бы лед готов треснуть, он бы уже треснул. Полыньи нам не встречались. Он надежный.

Шеф взял копье и вступил на черную, продуваемую всеми ветрами ледяную равнину.

— Ладно, так где же он? — Бранд стоял в дверях душной, провонявшей людским потом хижины, сердито глядя на обращенные к нему лица восьми англичан.

Снедаемый тревогой, он пьянствовал в портовой таверне Каупанга вместе с Гудмундом и командой, когда пришла весть, что совет жрецов Пути закончился. После короткого разговора с Торвином Бранд отправился прямиком в святилище, в комнату, которую Шеф делил с Карли, считавшимся теперь его оруженосцем. Не найдя ни того ни другого, Бранд бросился к хижине катапультистов.

Столкнувшись с разъяренным воином ростом ближе к семи футам, чем к шести, вольноотпущенники вспомнили рабский обычай. Они потихоньку сбились в тесную кучу за спиной Озмода и Квикки, которые были среди них самыми крепкими и уверенными в себе. Лица внезапно поглупели.

— Кто — он? — спросил Озмод, чтобы потянуть время.

Огромные кулаки Бранда сжимались и разжимались.

— Где ваш хозяин Шеф?!!

— Не знаю, — сказал Квикка. — А в комнате нету?

Бранд шагнул вперед, глаза полыхнули убийственным бешенством. Но он остановился, заметив, что Озмод, бывший командир алебардщиков, покосился на пирамиду с оружием. Бранд вышел из хижины, хлопнув дверью.

Снаружи Хунд, друг детства Шефа, ныне истовый жрец Идун, терпеливо топтался на хрустящем снегу.

— Мне они правду не говорят, — прорычал Бранд. — Ты англичанин. Они знают, что ты его друг. Попробуй, может, что выведаешь.

Хунд вошел в хижину. Некоторое время оттуда доносился неразборчивый разговор на норфолкском диалекте, родном для всех них, кроме Бранда. Наконец Хунд выглянул, поманил великана в хижину.

— Они говорят, что точно не знают, — перевел он. — Но, пораскинув мозгами, сообразили, что Шеф получил какое-то послание. Подозревают, что он ушел в гости к королеве Рагнхильде, на Дроттнингхольм. Он взял с собой Карли.

Бранд опешил:

— Пошел на Дроттнингхольм? Но мужчинам нельзя быть там ночью! И все мосты охраняются.

Квикка показал в ухмылке свои щербины.

— Все правильно, шкипер, — сказал он на смеси английского с норвежским, бытующей в армии Пути. — Не такие уж мы тупые. Раз он рискнул, значит решил, что можно пройти по льду. Вечером мы спускались к заливу, смотрели. Лед еще довольно толстый, ни единой трещинки.

Бранд с ужасом уставился на Квикку и других, хотел заговорить, но не сумел.

— Вы, английские дурни, хоть что-нибудь знаете? — прозвучал наконец страшный шепот. — Во фьордах в это время года лед не вскрывается. Он подтаивает снизу и пропитывается водой. А потом вдруг раз — и нет его. Он не ломается. Он просто тонет!

Ветер налетел с удвоенной силой, когда Шеф и Карли устремились в последний бросок через лед, — как будто они вышли из-под прикрытия невидимой стены. Ветер нес с собой холодную морось. Когда первые капли ударили Шефу в лицо, он вздрогнул, решив, что это снежная крупа или град. Стерев влагу с глаз, он удивился. Дождь. Значит, началась оттепель. Смогут ли они потом вернуться? Сейчас не время об этом думать. Зато благодаря дождю можно не бояться, что их увидит охрана с мостов.

— Слушай, — сказал он спутнику, — не нравится мне этот дождь. Лед может не выдержать. Выбраться-то мы сумеем, главное — держать голову над водой. Старайся, чтобы не затянуло под лед, там не поймешь, в какую сторону плыть. Если угодишь в полынью, плыви к ее краю и наваливайся на лед. Обломится — попытайся снова. Когда выберешься из воды, отползай подальше. И вот что, Карли, верни-ка меч на место. Тебе понадобятся обе руки.

Когда Карли неуклюже последовал совету, Шеф, будто его кто-то подтолкнул, взглянул на темный берег, до которого оставалась сотня ярдов, покрепче взял за древко копье, разбежался и метнул далеко вперед. Гугнир полетел к берегу, упал и заскользил по льду; его удар был заглушен дождем.

Внезапно Шефу показалось, что лед уходит из-под ног. Он замер, прислушиваясь, не трещит ли. Ничего.

— Может, он просто откололся от берега? — прошептал Карли, тоже встревоженный.

И они двинулись дальше, шагая с предельной осторожностью. Шеф в очередной раз опустил ногу, и ее обдало холодом. Вода. Лужица на льду? Вода в другом сапоге. Холод вдруг поднялся до колен, до бедер. Конвульсивно сжались внутренности. Шеф огляделся, высматривая трещину, но ничего такого поблизости не было, он по-прежнему крепко стоял обеими ногами, вот только лед опускался…