Тем временем «усатые, и бородатые властолюбцы» не теряли время даром. Они всеми силами производил чистку партийного аппарата теми методами, что приняты в их уголовном прошлом. В 1921-м известный революционер, с 1921 года секретарь Московского комитета РКП(б), член ВЦИК Артем (Ф.А. Сергеев) погиб при крушении аэровагона на трассе Тула-Москва. В конце мая 1924 года после очередной внутрипартийной дискуссии в результате операции язвы желудка скончался известный большевик первый нарком по делам торговли и промышленности, председатель Центральной ревизионной комиссии РКП(б) В. П. Ногин. Такая смерть далеко не частая в стенах клиники под присмотром опытных специалистов.
В марте 1925 года по пути из Кремля домой от «сердечного приступа» умирает председатель ЦИК СССР Нариман Нариманов, никогда не жаловавшийся на боли в сердце. 22 марта для встречи с Троцким в Сухуми на самолете из Тифлиса погибают первый секретарь Закавказского крайкома РКП(б) тов. А. Мясников (Мясникян), председатель Закавказского ГПУ А. Могилевский и уполномоченный наркомата почт и телеграфов (в прошлом известный чекист и основатель ВЧК) Г. Атарбеков. 27 августа в одном из озер в штате Нью-Йорк таинственным образом погибает бывший заместитель Троцкого Эфраим Склянский. К этому надо добавить, что в период 1929–1931 годов в авиакатастрофах погибает герой Гражданской войны, первый четырехкратный кавалер высшей награды СССР (на тот момент) – ордена Красного Знамени Я.Ф. Фабрициус, затем «отец советского военного оперативного искусства» комкор В. К. Триандафиллов, а вместе с ним в этой авиакатастрофе комкор К. Б. Калиновский, Герой Гражданской войны, награжденный двумя орденами Красного Знамени, разработчик применении крупных танковых сил в наступательных операциях. При этом идеи русского «блицкрига» летят в помойное ведро.
Пока в России взрывались самолет, а в Америке в озерах топили людей, то в Москве их давили паровозами. Через сутки после гибели Склянского под колесами паровоза на подмосковной станции Перово погиб давний знакомый Фрунзе член Реввоенсовета 6-й армии во время Перекопской операции, член бюро Иваново-Вознесенского губкома партии, председатель Авиатреста В.Н. Павлов – старый соратник Фрунзе, товарищ по их совместной работе в Иваново-Вознесенском губкоме, ставший с годами сторонником Троцкого. Невольно возникает мысль: не многовато-то «случайностей»?
Сталин никогда не забывал «пещерного совещания» летом 1920 года, которое состоялось в гроте недалеко от Кисловодска. На нем присутствовали отдыхающие на Кавказе Зиновьев и Каменев, и приглашенные партийные деятели той поры. Фрунзе там присутствовал в качестве военной составляющей «путча». От Сталина это подолгу скрывали. Обсуждался вопрос об ограничении у Сталина властных полномочий в связи с тяжелой болезнью Ленина. Ни один из участников этого совещания не умер своей смертью. В живых остался Климент Ворошилова, который, скорее всего, был там глазами и ушами вождя.
Вскоре после этого Сталин приказывал органам ОГПУ, затем НКВД присматривать за женами своих соратников, имевших «неправильное» социальное или национальное происхождение. Вождя бесило «засилье» еврейских жен в его ближайшем окружении, даже на самом партийном верху. Например, на еврейках были женаты многие русские члены ЦК и даже Политбюро в двадцатые и тридцатые годы: Молотов (Перл Карповская, она же Полина Жемчужина), Ворошилов (Голда Горбман), Бухарин (сначала Эсфирь Гурвич, потом Анна Лурье), Рыков (Нина Маршак), Калинин (Екатерина Лорберг), Киров (Мария Маркус), Куйбышев (Евгения Коган), Андреев (Дора Хазан, она же Сермус), Орджоникидзе (Зинаида Павлуцкая), Крестинский (Вера Иоффе), Постышев (Татьяна Постоловская), Луначарский (Наталья Розенель), Межлаук (Чарна Эпштейн), Ежов (Евгения Файгенберг-Хаютина-Гладун) и еще многие другие. Даже помощник Сталина выбрал себе в жены Брониславу Соломоновну Вайнтрауб. Такие жены, по мнению Сталина, могли представлять интерес для вражеских разведок. Что касается Софьи Алексеевны, жены Фрунзе, то она постоянно болела, долго лечилась в Финляндии. Даже на похороны мужа ее выписали из больницы. Ходить она не могла. Ее несли на носилках. Смерти мужа она не перенесла и через год покончила с собой, оставив двух малолетних детей.