Крещендо

— Он нефилим! — Патч сделал пренебрежительное движение в сторону двери. — Даже джип ценнее.

— Возможно, то же самое он думает об ангелах.

Он пожал плечами, лениво и высокомерно.

— Сомневаюсь. Если бы не мы, его расы бы вообще не существовало.

— Монстр не любил Франкенштейна.

— И?

— Раса нефилимов уже жаждет отомстить ангелам. Может быть, это только начало.

Патч поднял кепку и провел рукой по волосам. Но выражение его лица сказало мне, что, вполне возможно, ситуация с нефилимами была куда опаснее, чем мне изначально позволяли думать. Насколько близки были нефилимы к свержению падших ангелов? Конечно, не в этот хешван. Патч ведь не хочет сказать, что меньше чем через пять месяцев падшие ангелы вторгнутся в наш мир и в результате погибнут десятки тысяч людей? Но все в его поведении, во взгляде говорило мне, что на самом деле дело обстоит именно так.

— Что ты собираешься с этим делать? — в ужасе спросила я.

Он взял стакан воды, которой я налила для себя и забыла на столе, и сделал несколько глотков.

— Мне велели держаться от этого подальше.

— Архангелы?

— Нора, раса нефилимов — это зло. Они не должны были появляться на земле. Они существуют из-за гордости падших ангелов. Архангелы не хотят иметь к ним отношения. Они не собираются вмешиваться в то, что связано с нефилимами.

— А как же люди, которым предстоит умереть?

— У архангелов есть собственный план. Иногда должно случиться плохое, чтобы освободить место хорошему.

— План? Что за план? Смотреть, как умирают невинные люди?

— Нефилимы идут прямо в собственноручно построенную ловушку. Если людям придется умереть, чтобы раса нефилимов погибла, архангелы рискнут пойти на это.

Волосы у меня на голове встали дыбом.

— И ты с ними заодно?

— Я теперь ангел-хранитель. И предан архангелам.

В его глазах вспыхнуло пламя убийственной ярости, и на один короткий момент я подумала, что он относится ко мне. Как если бы он винил меня в том, кем он стал. Я вдруг почувствовала растущий гнев. Неужели он забыл все, что случилось той ночью? Я бы пожертвовала жизнью ради него, но он отверг меня. Если он хочет винить кого-то в своих трудностях, то уж точно не меня!

— Насколько сильны нефилимы? — спросила я.

— Достаточно сильны, — его голос был подозрительно безучастным.

— Они могут противостоять падшим ангелам уже в этот хешван, не так ли?

Он кивнул.

Я обхватила себя руками, чтобы справиться с внезапно охватившим меня холодом, но он шел изнутри.

— Ты должен что-нибудь сделать.

Он прикрыл глаза.

— Если падшие ангелы не смогут овладеть нефилимами, они… переключатся на людей, — продолжала я, пытаясь пробиться через эту маску «моя-хата-с-краю» и добраться до его совести. — Ты же сам говорил… Десятки тысяч людей. Возможно, Ви. Возможно, моя мама. Возможно… я.

Он по-прежнему хранил молчание.

— Тебе вообще все равно?

Он бросил взгляд на часы и встал.

— Я знаю, что невежливо уходить, пока разговор не окончен, но я опаздываю.

Дубликат ключа от джипа лежал в вазочке на серванте, и он убрал его в карман.

— Спасибо за ключ. Я добавлю эту поездку в твой счет.

Я встала между ним и дверью.

— Мой счет?

— Я привез тебя домой из «Z», снял с крыши Марси, а теперь дал тебе попользоваться своим джипом. Я не делаю одолжений бесплатно.

Я была совершенно уверена, что он не шутил. Честно сказать, я была абсолютно уверена, что он говорил серьезнее, чем когда-либо.

— Мы могли бы договориться, что ты будешь расплачиваться за каждую услугу отдельно, но я решил, что счет будет удобнее.

Вызывающая улыбка. Первоклассный самодовольный ублюдок. Я сузила глаза.

— Ты от всего этого получаешь настоящее удовольствие, так?

— Однажды я приду забрать долг. И вот тогда получу настоящее удовольствие.

— Ты не одалживал мне джип, — возразила я. — Я его угнала. И это не было услугой. Я его сама взяла.

Он еще раз глянул на часы.

— Нам придется закончить в другой раз. Мне нужно бежать.

— Конечно, — огрызнулась я. — Кино с Марси. Иди, веселись, пока моя жизнь катится под откос.

Я сказала себе, что хочу, чтобы он ушел. Он заслуживал Марси. Мне было наплевать. Мне хотелось бросить что-нибудь ему вслед или с силой захлопнуть дверь у него за спиной. Но я не собиралась отпускать его, не задав вопрос, который не давал мне покоя весь сегодняшний день. Я закусила щеку, чтобы не дать голосу выдать себя.

— Ты знаешь, кто убил моего отца?

Мой голос был холодным, сдержанным и совсем чужим. Это был голос человека, которого с ног до головы переполняли холодная ненависть, опустошение и отчаяние.

Патч остановился. Он стоял спиной ко мне и не поворачивался.

— Что случилось тем вечером?

Я даже не пыталась скрыть отчаяние, которое прорывалось в моем голосе. После довольно долгой паузы он сказал:

— Ты спрашиваешь меня так, будто думаешь, что я могу знать.

— Я знаю, что ты Черная Рука.

И я быстро закрыла глаза, чувствуя, как на меня накатывает приступ дурноты. Он взглянул на меня через плечо.

— Кто тебе это сказал?

— Значит, это правда? — Я вдруг поняла, что сжимаю трясущиеся руки в кулаки. — Ты «Черная Рука».

Я вглядывалась ему в лицо, молясь только об одном: сейчас он все как-то объяснит.