Крепость лжецов

– «Ты не умеешь спрашивать, поэтому я просто предупрежу тебя. Прежде мы, ее дети, готовились только к тому, чтобы нести знания. Она воскресила древние Книги, чтобы снова подарить их тем, кто услышит. Но когда вы украли ее сына, все изменилось. У нее появились новые дети, несущие другие дары. Скажи тем, кто тебе дорог – не стоит становиться на пути у той, что придет.»

– «У кого?»

– «Вы совершали зло, там, внизу, много лет – и оно породило ответ. Такой, который тебе, странный предсказатель, совсем не захочется знать.»

Связь прервалась прежде, чем Клод успел среагировать – программа в ловушке активировала скрипты, пожирающие ее по частям, выдающие ровный и бессмысленный цифровой шум. Канал связи ожил было на секунду, а затем, когда последние посторонние пакеты миновали защиту вычислителя – снова закрылся, оставляя предсказателя одного. Лежащего в сегментированном белом кресле, похожем на полураскрывшийся цветок и частично ослепшего – от резкой потери контакта, и слез, непонятно почему навернувшихся на глаза.

– Теперь у меня еще больше вопросов. – Прошептал он про себя, осторожно, почти не двигая губами, чтобы не привлечь внимания операторов, сидящих к нему спиной. – Но на этот раз я просто не знаю, кому их задать…

Глава V.

Интермедия VII.

Колесо упиралось в небо, и, кажется, даже гнулось под его тяжестью.

Усевшись под стеной, в переулке, Кейн смотрел на него уже минут двадцать – на ржавые трубы его каркаса, покрытые шелушащейся краской, корзины, едва покачивающиеся под ветром, остатки танкового мотора, когда-то приводившего аттракцион в движение, в сплетении огромных спиц.

Прохожие здесь почти не появлялись. За дальними складами не нашлось места для увеселительных заведений, а дом, в тени которого сидел монах, выглядел давно покинутым. Соседние здания, похоже, пострадали при пожаре, и никто не озаботился их починкой – видимо, не у всех в городе под стеной хорошо шли дела. Несколько раз он замечал движение в ближайших переулках, но те, кто жил здесь, не спешили показываться на глаза. Возможно, их отпугивала блестящая стальная флейта, лежащая на коленях Кейна, или насмешливый взгляд Коди, сидящей в пяти метрах дальше по переулку, на заборе перед колесом.

За двадцать минут они не сказали друг другу ни слова. Монах смотрел в небо, и падающую в него стальную конструкцию, смотрел до тех пор, пока в мире не осталось больше ничего.

Как если бы до этого в нем существовало хоть что-то, важнее неба… Оно продолжало падать, а затем замерло, перестав быть небом, и став чем-то совсем другим – и это было намного интереснее, чем приближение четырех Змей, которых он почувствовал за пару кварталов. Движение в переулках и домах у них на пути притихло, будто мелкие хищники решили затаиться при приближении крупного зверя. Змеи шли парами, по разным улочкам, закутанные в маскировочные плащи. Кейн счел нужным прервать созерцание, и повернуться к ним лицом.

Коди спрыгнула с забора.

Первая пара Змей разошлась, обходя монаха, пристраиваясь к нему с разных сторон, у стены. Двое других присели на корточки напротив, замыкая их маленький круг.

Со стороны они выглядели как дети, собравшиеся поиграть в песке.

Девушка, присевшая перед Кейном, сдвинула повязку, прикрывавшую лицо. Тонкие губы на темном лице растянулись в улыбке:

– Как погулял, монах?

– Отлично. Твоя рука угостила меня обедом.

– Не ножом – значит, вел себя хорошо.

– Я рад, что мы поняли друг друга.

– Да ни разу я тебя не поняла. – Феникс прищурилась. – Раз Коди позвала – значит тебе есть, что сказать.

– Ты видела казнь?

– Хорошо рассмотрела. Парни держались, даром что Тигры. И ушли легко. Но я, чтоб ты знал, своих девчонок так пластать не дам. Сколько бы этих пятнистых на дороге не стояло.

– Штурм – не вариант.

Феникс улыбнулась, наклоняясь ближе к монаху, почти упираясь лбом ему в лоб:

– Для меня – еще какой! С брызгами, так что крови на площади будет больше, чем на этом траханом камне! Там зевак полно, есть, кем прикрыться, а у нас, кроме стволов, есть гранаты и пара ракет. Будь уверен, если ты не надумал чего другого – я спалю этот городишко, но сестричек своих отобью. А не получится, то сама рядом с ними лягу – вместе спится теплее!

Монах не отвел взгляд:

– Мне не нужно напоминать о твоем обещании?

– На память не жалуюсь. – Феникс перестала улыбаться. – Так что давай, шевели языком… про другие варианты.

Монах протянул флейту и прочертил в пыли перед собой широкий полукруг. Змеи придвинулись ближе, и он заговорил, сопровождая слова движениями флейты:

– Это – стена. Ворота вот здесь, к северо-западу, и там же – ближайший пост Гвардии. Вот это – обелиск для казни. Перед ним площадь, а за ним – орудийная башня. Если идти напролом, то стрелки с башни положат вас за несколько секунд, и тех, кого вы попытаетесь спасти, тоже. Даже если они не используют автоматические пушки – наверху наверняка есть снайперы, и вы ничего не сможете с ними сделать. Вся охрана вокруг обелиска – просто для вида, не с ней нужно драться.