Кремль 2222. Тобольск

– Знают. Но не могу я на поиски разведчиков посылать – не велика Павел шишка, чтобы из-за него бойцами рисковать. Люди сразу скажут: Ворон из-за своего племянника трясется. А тут еще шайны, будь они неладны! – Ринат, не сдержав эмоций, хлопнул ладонью по столу. – Сейчас каждый боец на счету, понимаешь?

– Понимаю. А я типа неизвестно кто.

– Ну, можно и так сказать… Пришлый ты человек, чужак. Никому до тебя дела нет, чем ты занимаешься. И те же маркитанты тебя не знают, что тоже нам на руку. А для меня… – Ринат тяжело вздохнул и продолжил, глядя в лицо «горному»: – Я тебе прямо скажу – Павел мне роднее сына. Да и нет у меня сына – погиб два года назад… Ну так как, Бортник? Выручишь?

– Ну, ежели так. Выбор-то у меня небогатый. Оружие дашь?

– Оружие? Тебе как – твое вернуть, или другое сгодится?

– Да лучше уж мое.

– Вернем, оно в караулке лежит, – сказал Ворон. – Только учти, у тебя там лишь штыри какие-то заточенные. Больше ничего нет – ни меча, ни кинжала.

– Как нет?

– Не знаю. Караульные себе прибрать не могли, с этим у нас строго.

Бортник озадаченно покачал головой.

– Выходит, я до вас почти пустой пришел?

– Получается. А ты что, не помнишь, где оружие потерял?

– Да не терял я. Помню, что бился… Жестокая была сеча, напали на меня двое или трое, откуда-то из кустов выскочили. Насмерть рубились… А вот дальше не помню. Найдите мне какой-нибудь меч.

– Найдем… У меня тут, кстати… – Ринат встал и подошел к продолговатому ящику в углу комнаты. – Палаш у меня есть. Сегодня Павел принес. Он его у мертвого осма забрал. Знатный палаш, мастер ковал. Ну-ка глянь.

Ворон вернулся к столу и протянул клинок Бортнику. У того мгновенно расширились глаза.

– Погоди-ка! Это же мой палаш!

– Точно твой?

– Конечно. Я его с закрытыми глазами узнаю, – голос «горного» дрогнул. – Видишь, какое навершие? Он мне от покойного отца достался. Я уж думал – все. Говоришь, Павел его у осма забрал?

– У осма.

Мужчины посмотрели друг на друга.

– Это на тебя осмы ночью напали, – сказал Ворон. – А не вормы. Не разглядел ты их в темноте. Как ты только от них живым ушел. Обычно осмы такую добычу не упускают.

Он помолчал.

– Ох, и силен ты, «горный». Правда, палаш они у тебя, видимо, в схватке выбили… Что ж, теперь ты снова при оружии. Зайдем в караулку, заберешь свои штыри. Потом я тебя покормить велю…

На улице их догнала Рузанна.

– Ринат, я спросить хотела…

– Чего тебе?

– Я о Павле. Говорят, что он в караул не заступил.

– Да.

– А еще говорят, что он под вечер в Мертвую Зону уходил. И не вернулся.

– Откуда ты знаешь?

– Мне Ермил рассказал.

Ворон неодобрительно качнул головой.

– И что?

– Это из-за меня он туда пошел. Это я, дура, попросила для меня оберег достать. Если бы не я… – Она громко всхлипнула.

– Ну, дура не дура… – Ворон нахмурился. – Слышал я уже об этом. И что теперь?

– А еще говорят, что Павел якобы сбежал. К маркитантам сбежал, чтобы с шайнами не воевать.

– Чего-о??? – У директора департамента едва не отвисла челюсть. – Кто такое говорит?

– Ой, не знаю. Бабы шепчутся.

– Дуры они, эти бабы! – рявкнул Ворон.

– Ага. Я знаю, что дуры. Ты им не верь, это все неправда.

– Да кто ж в такое поверит?

– Вот и я говорю – не верь.

– Спасибо, что предупредила, – буркнул Ринат. – Теперь буду знать. Что еще?

– Вы его найдите, пожалуйста. С ним беда случилась, я точно знаю.

– Откуда знаешь?

Рузанна зарделась. Потом негромко проговорила:

– Сердцем чувствую.

Ворон покачал головой:

– Ясно. Найдем мы его. Если сможем. А ты ступай. Все-все, ступай.

Рузанна, всхлипывая, побрела к зданию бывшей семинарии.

– Красивая девушка, – сказал Бортник, глядя ей вслед. – Значит, это из-за нее Павел в Зону сунулся?

– Из-за нее. Дурак.

– Да я бы не сказал… – задумчиво протянул Бортник.

– Когда думаешь на поиски отправиться?

– Наверное, перед рассветом. Поброжу тут вокруг, осмотрюсь. Потом в Мертвую Зону схожу. Думаю, что след тянется туда. Или оттуда. Ведь убить человека там нельзя… Почти нельзя.

– В каком это смысле – почти? – насторожился Ворон.

– Если убийцу охраняет оберег, то он кровь может свободно в Зоне пускать, она его не тронет.

– Что еще за оберег?

– Да есть одна такая штука из шкурки одного… зверька, скажем так, – туманно отозвался Бортник. – У вас таких не…

Внезапно он замолчал и посмотрел вверх. К ночи совсем распогодилось. Сейчас небо вовсю сияло десятками ярких звезд, которыми верховодила округлая луна. И вдруг на этом фоне ясно нарисовался хищный контур фигуры с распростертыми крыльями. Ворон проследил за взглядом «горного» и выругался под нос.

– Здоровенная сволочь. Из арбалета бы ее шмальнуть, да слишком темно.

– Ты это о ком? – Бортник, наконец, вышел из ступора.

– Да о нем, о рукокрыле. Давно таких здоровенных не видел.

– Ага, – сказал Бортник.

– Чего ага?

Но «горный» отозвался не сразу. Он стоял и молча шевелил губами. Молча. Словно произносил какие-то слова про себя. Потом сказал:

– Слушай, я могу со стены вокруг кремля осмотреться?

– Зачем? Сейчас же уже темно.

– Ну, не так уж темно. Луна-то вон какая, в полной фазе. Мне хотя бы немного сориентироваться надо.