Кремль 2222. Кронштадт

Проклятая машина, верно, не разбиралась в интонациях, понимая каждое слово буквально. Либо наоборот – изощренно издевалась. Скорее даже – последнее.

– Поедим. Послушаем. Музыку, – напутствовал Спайдер. – Удачи.

До ивовых зарослей было метров пятьдесят. Проволоки вполне хватало, еще и оставалось. А что, если… Если там быстренько отвязаться, броситься наземь, отползти… Попадет? Может. Долбанет из пушки осколочными. Достаточно и одного выстрела. А снарядов у железного черта в избытке – Алексия недавно сама делала. Как теперь выяснилось – на свою голову. Да уж, ситуация. И что ж теперь делать-то? По уму – просто подождать обслугу. Тех, кто Спайдера смазывает, питает. А сколько боевой робот может прожить без питания? Кир что-то такое рассказывал… Если в экономном режиме – то очень и очень долго. Так что, если нет боевых действий, робота могут и раз в месяц кормить. А что? Энергии-то он не тратит – не ходит, не ездит, сидит себя в яме… Скучища! Недаром хэви-метал слушает – что еще делать-то?

Месяц… Да ей, Алексии, и пяти дней хватит… ну, десяти. Помрет ведь с голодухи-то. Что же, прикажете и вправду крыс кушать? Хорошо хоть вода в лужах есть… Докатилась, блин! В лужах! Нет, все-таки – бежать. Хотя бы попытаться. Что, если железная банка попытается затащить ее в топку? На проволоке и затащит. Хотя нет – тонковата.

А если – ночью?! Потихоньку отползти и… Ага – ночью. Как же! Держи карман щире. Этой сволочи сон не нужен… в отличие от Лексы. И инфракрасные датчики наверняка есть, и всякие другие приспособления, чтобы видеть в темноте. Ладно. Там видно будет. Эх, Кирилл, Кирилл, – ну и дружок у тебя! Гад железячный! Хотя, с другой стороны, на то он и поставлен, точнее – вкопан. Чтоб врагов не пропускать и на слово никому не верить.

Деревья выглядели уныло. Листья уже облетели, торчали лишь голые ветки, довольно-таки густые. Особенно у росшей на самом краю рощицы ивы – большой, с круглой кроною, в которой сохранились еще кое-где последние желтовато-коричневые листочки. Словно какой-нибудь древний художник – Сезанн или Клод Моне – на прощанье махнул кистью. Этак походя, крупными пастозными мазками.

У корней ивы вдруг что-то шевельнулось. И впрямь, что ли, крыса? Или даже – кролик? Далекий потомок домашних, разбежавшихся после войны, одичавших. Но все таких же вкусных! А что? Кролик – это вам не крыса. Можно и костерок развести… кстати, с форта как раз дым заметят. С Первого Северного – вполне, он почти рядом. Может, и разведчиков вышлют – посмотреть. Кто там сейчас дежурит? Балтазар, кажется… Нет! Какой Балтазар? Он же только что с той… с Дайной…

Черт! И впрямь – кролик! Или заяц… Да кто бы ни был… Девушка резко бросилась влево: испугать зверька, выгнать – а дальше уж дело Спайдера. Вот он, кролик, вот он, – спрятался под самой кроной. Вот сейчас…

Алексия поначалу не поняла, что случилось. Безвольно висевшая ветка ивы вдруг вытянулась, ударила в плечо, ожгла, словно крапивой. Рука отнялась, занемела. Тут же потемнело в глазах, подкосились ноги…

Нет, девушка не упала – ее подхватили все те же ветки, вдруг оказавшиеся на диво сильными, живыми. Ветки втянули Лексу в крону, оплели, обволокли, сдавили так, что едва не хрустнули кости. Девушка хотела было закричать – и не смогла. И так-то едва дышала, с трудом, чудом. А руки и ноги оказались парализованы – не шевельнешь.

Сок! Стрекательный сок. А сейчас вот-вот хлынет и пищеварительный. Это не простое дерево, а хищная плотоядная ива! Выходит, не все извели огнеметом, здесь, на краю острова, кое-что уцелело. И теперь – охотилось. А добычей оказалась Лекса! Что ж… чтоб не переварило заживо, надо сбросить провод – и тогда все кончится одной очередью. Никаких мучений. Кстати, Спайдер уже должен забеспокоиться – ведь его рабыня скрылась из виду. Или он думает, что девушка сама забралась на дерево – выгнать дичь?

Ай!

Алексия дернулась от нестерпимой боли – вязкая дымящаяся капля пищеварительного сока хищной ивы прожгла рукав бушлата и кожу. И это было только начало… Девушка содрогнулась: никогда не думала, что придется умереть столь страшной и мучительной смертью. Быть переваренной! Сожранной…

Снова скользнула капля. Прожгла бушлат, но на кожу не попала. Зато другая… Черт! Как больно-то!!! Больно, гнусно и беспросветно. Не шевельнуться, не крикнуть… Лежи и чувствуй, как тебя жрут. Крона зашевелилась, гибкие ветки подтащили жертву поближе к месту концентрации сока. Проволока на запястье напряглась, натянулась…

Прозвучала длинная очередь. Потом – еще. И снова… Спайдер прицельно лупил по стволу дерева. Видать, кое-что до железяки дошло!

Хищной иве обстрел пришелся не по нраву. Сразу же перестал выделяться желудочный сок, дерево вздрогнуло от самых корней до кроны, и вдруг ветви его поникли, сделались мертвыми. А несчастная жертва, больше ничем не удерживаемая, свалилась наземь, словно мешок, ощутимо ушибив спину.