Кредо Хилицера

— Признаться, я не думал, что мы когда-нибудь будем обсуждать Баха, да ещё и не где-нибудь, а на другом конце света, в Намибии, — говорю я с искренней улыбкой, испытывая глубокое удовлетворение.

Мы долго говорили о Бахе и о том, какое впечатление на нас произвели его произведения. Обсуждая глубину и красоту его музыки, мы ощутили нечто большее, чем простая любовь к классике. В эту волшебную ночь, под светом луны, мы почувствовали взаимопонимание и лёгкую симпатию друг к другу. Это чувство только усилилось после того, как мы выпили по бокалу вина.

— Знаешь, — с улыбкой сказала Ники, — Бах — это не просто композитор. Он для меня источник вдохновения. Его музыка помогает нам понять мир вокруг и самих себя.

Я кивнул в знак согласия, и меня охватило ощущение, словно в моей душе зазвучал оркестр под руководством самого Баха. В тот момент я осознал, что классическая музыка — это не просто набор звуков. Это язык души, полный любви и вдохновения, а Бах — великий мастер данного языка.

Ночь уже полностью овладела намибийской пустыней. Звезды сыпались с неба, как алмазы, отражаясь в бескрайнем океане, который шумел в нескольких метрах от нас. Мы лежали на теплом песке, укутанные в пледы, и наблюдали за звездным небом, словно за каким-то необъяснимым чудом, что увидели впервые за долгую жизнь. Отсутствие электроники и прочих благ цивилизации позволяет смотреть на мир таким, каков он есть на самом деле, и это прекрасно.

В наших руках была еще одна бутылка вина, которую мы открыли после того, как закончили столь плотный ужин. Вино было красным, с богатым букетом и бархатистым вкусом. Каждая капля согревала нас изнутри, как и тепло песка, на котором мы лежали.

— Смотри, — сказала Ники, указывая на небо. — Вон там Созвездие Ориона. Я всегда люблю его видеть, когда есть возможность насладиться моментом и ночной тишиной. — её глаза приятно блестели во тьме.

Я взглянул туда и увидел знакомые звёзды, которые складывались в силуэт охотника.

— Да, это красивое созвездие, — согласился я. — А вы знаете, что в нём находится самый яркий красный гигант на ночном небе?

— Я не знала, — ответила Ники, с интересом рассматривая Орион. — А как он называется?

— Бетельгейзе, — с удовольствием рассказывал я ей о звёздах. — Он в тысячу раз больше Солнца и испускает зловеще красный свет. Только представь, насколько он мощный! — тепло улыбаюсь в ответ.

Мы продолжали наблюдать за звёздами, обмениваясь шутками и мыслями о необъятности Вселенной. Мы ощущали себя крошечными частицами этого огромного космоса, окружёнными его тайнами и великолепием.

Вино медленно стекало по горлышку бутылки, словно символизируя бесконечность времени, которое течёт вокруг нас. Мы были в моменте, полностью погружённые в атмосферу звёздной ночи, в её таинственность и красоту. И в этом завораживающем зрелище мы нашли своё место, своё понимание мира, которое неподвластно времени.

Заворожённо наблюдая за отражением звёзд в её глазах, я непроизвольно потянулся вперёд и сорвал с губ Ники первый поцелуй, не получив отказа, развиваю успех и чувствую не менее приятный ответ от самой девушки.

Опустевшая бутылка вина, словно заскучав, покатилась по песчаному берегу, упав с глухим стуком в прохладную воду. Её стекло, блестящее в свете луны, отражало ночной пейзаж – пляшущие огоньки костра, тёмные силуэты дюн и безграничный океан, спокойный и безмятежный.

Мы с Ники стояли у костра, окружённые мерцающими углями. Их свет играл на наших лицах, отбрасывая длинные тени. Её рука, лёгкая и тёплая, легла на мою. В тишине звучал лишь шум волн, словно песня, о том, что было и будет.

Мы медленно вальсировали в такт ритму моря. Её тёмные и густые волосы, словно бархат, рассыпались по плечам, нежно касаясь моего лица. В её глазах, блестящих в лунном свете, я видел ту же тайну, что и в бескрайних далях Намибии, ту же загадку, что и в ночном небе пустыни.

Мы танцевали, не произнося ни слова, но понимая друг друга без слов. В этой тишине, в этой волшебной ночи мы ощущали единение с природой, друг с другом и с самими собой.

Нежный вальс плавно превращается в страстное танго у костра под луной. И мы наслаждаемся тишиной, треском костра и компанией друг друга. Луна давно уложила всех спать, и лишь мы продолжали безумствовать на берегу в компании песка, ласкающего кожу. Горячее тело элегантно прогибалось под крепкими пальцами, а осиновый стан кружился в моих объятьях. С каждым движением танго становилось всё более «грязным» и заводным, спустя миг в моей руке появилась бутылка текилы, и мы продолжили праздник в ночи.

Глоток, поцелуй, снова глоток, лизнуть немного соли с ключицы Ники и жадно целовать столь сладкие губки. В эту секунду мы просто растворились в безумной страсти и моменте. Вскоре текила подошла к концу, и я, как заправский фокусник, достал бутылку рома из настоящего сахарного тростника. На этом моменте слетели последние тормоза, но ночь была ещё длинной.

Прижимаю горячее тело к себе, продолжая танец, и слышу, как она говорит заплетающимся языком.