Кречет 3

Кто-то из присутствующих осторожно поинтересовался у генерала, что служит материалом для исследований, хотя было очевидно — чтобы изучить новый агрессивный вирус, нужен его носитель.

— Можете не беспокоиться, — ответил Громов, — все жители бункера в полной безопасности. Мертвецы, которые отлавливаются для исследований, надежно изолированы. К тому же, у нас здесь не содержатся полчища зомби. Для исследований достаточно буквально несколько клеток.

Люди облегченно вздохнули. Соседство с кровожадными зомби вряд ли бы кого-то устроило.

После тщательного осмотра бункера и знакомства с особенностями быта, Громов собрал всех в небольшом помещении, похожем на зал совещаний, и торжественно произнес:

— Вы все увидели своими глазами. Несомненно, каждый из вас понимает, что бункер надежно защищен от внешней угрозы. Здесь кров, еда… И даже больше… Я надеюсь, вы сделаете правильный выбор и вольетесь в наши ряды. Люди нам нужны.

Последние слова генерал произнес с нажимом, а затем замолчал. В воздухе повисла неловкая тишина. Каждый из присутствующих понимал, что сейчас необходимо принять решение — уйти или остаться. От этого становилось немного не по себе. Сложно вот так разом изменить свою, только начавшую устаканиваться, жизнь. Но прежде всего людям нужна защита, и генерал мог ее предоставить.

— А если нет? — наконец спросил один из затворников — крепкий на вид мужчина средних лет. Кажется, его зовут Эрик. Энн частенько видела его в поселении раньше. Он охранял ворота.

— Вы можете встать и уйти прямо сейчас, — невозмутимо ответил генерал, обведя глазами каждого из присутствующих. — Принуждать вас остаться мы не имеем права.

Люди засуетились, заерзав на стульях, и перекидываясь друг с другом вопросительными взглядами.

Заметив общее оживление, Громов произнес:

— Я думаю, вам необходимо посовещаться, чтобы принять решение. Даю вам десять минут.

С этими словами генерал встал из-за стола и удалился из комнаты.

Мнения присутствующих разделились.

* * *

Пару дней спустя уставшие и измотанные, мы вышли на трассу, что вела до Верхнего Уральска. До города было — рукой подать, но это расстояние казалось бесконечным. Мы были измотаны и голодны, к тому же холод нас почти доконал. Последние дни Зиновьев постоянно кашлял. Я всерьез стал опасаться за здоровье профессора. Он окончательно ушел в себя и разговаривал с нами односложными предложениями в случае острой необходимости.

По началу я старался его подбодрить, как мог. Но после нескольких тщательных попыток бросил это неблагодарное дело, предоставив профессора самому себе и собственным переживаниям. Жалость к «несчастному» сменилась злостью. Мы здесь все в равных условиях на грани выживания, каждому хоть раз приходилось пачкать руки в крови. Очухается, в конце концов.

Мы шлепали прямиком по трассе, в надежде найти хоть самую захудалую машинешку. Но пока на пути ничего не попадалось. Оживших было немного, хорошо хоть бегуны не встречались. А тех, которые появлялись на нашем пути, мы без особого труда ликвидировали ударом ножа в висок… Или двумя. Для особо живучих. Патроны не тратили, они нам пригодятся для живых. С мертвыми проще справляться.

Когда мы наконец вышли к городу, необъяснимое чувство охватило меня. Далеко впереди замаячили верхушки многоэтажек. Пока мы скитались по лесам, встреча с Бароном казалась чем-то призрачным и неосуществимым. Я не знал, доберусь ли вообще до города. И теперь волнение и беспокойство овладели мной.

Мертвецов стало гораздо больше, и если раньше попадались одиночки и небольшие группки из двух-трех экземпляров, то теперь на пути встречались стаи побольше, столкновения с которыми становилось все труднее избежать.

Мы подошли к придорожной кафешке, снаружи казавшейся безлюдной. К забегаловке примыкал небольшой магазинчик продовольственных товаров. Посовещавшись с Акимом, решили обшарить и тот, и другой. Вряд ли мы найдем там что-то полезное, скорее всего кислотники уже давно обчистили все пригородную зону, но попытаться стоило. Припасы съестного и вода закончились два дня назад.

Оставлять профессора снаружи мы побоялись. Мало ли что может случиться. Зиновьев послушно поплелся с нами, не проронив ни слова. По поведению и внешнему виду профессора казалось, что, если прямо сейчас нападет мертвец, он также молча даст себя сожрать.

Войдя в помещение, мы ощутили запах затхлости и пыли. Тусклый свет пробивался сквозь немытые стекла в разводах грязи, местами с примесью красного. Нетрудно догадаться, что это было. Внутри трупов не оказалось, зомби тоже.

Я попросил Зиновьева остаться возле входа, а сам направился вглубь кафе, минуя пыльные столики. Аким пошел проверять складские помещения. На первый взгляд никакой угрозы не было, поэтому мы рассредоточились по разным комнатам.

Слева от меня находилась барная стойка. Я решил наведаться туда. Вдруг откуда-то со стороны примыкающей комнаты послышались непонятные звуки. Прислушавшись, я понял, что это мяуканье. Я выглянул из-за стойки и увидел, что профессор направился в комнату, из которой они доносились.