Красный пассажир

— Однако, Александр Иванович, твоего начальника рейса, как его, Смагина, необходимо наказать. Ведь он так и не забрал меня из экспедиции, а срочно снялся на юг, и мне пришлось добираться домой на самолете через Магадан за свой счет.

Стоцкий оторвал взгляд от бумаг и, язвительно улыбнувшись, сказал:

— А скажи-ка мне, дорогой Геннадий Израилевич, в кои — то годы гора ходила к Магомету. Ты ведь сам спокойно мог добраться до пассажира на любом сейнере, так нет, тебе подавай лайнер к самому крыльцу. Кстати, Смагин мне доложил об этом случае, и я его поддерживаю, там и так перебор с пассажирами и он рисковать не мог, тем более в такой сложной ледовой обстановке. — Стоцкий раздражительно бросил пачку диспетчерских донесений за сутки на лакированный стол рядом с кучей радиограмм с судов, среди которых он уже выделил две самые важные с пассажира «Любовь Орлова».

В одной из них Смагин сообщал, что произвел непредвиденный заход в японский порт Хокодате, а во второй о неожиданной смерти пассажирки во время родов. Он перевел свой взгляд на зашторенное окно, откуда сквозь узкие прогалины уже просачивались сумерки. Рабочий день давно закончился, и в коридорах управления было тихо, словно в приемном покое деревенской больницы. Александра сейчас не интересовал ни Калинкин, который просил своему судну заход в порт Кобе на обратном пути из Бристоля, ни его приятель Пегай, русский кореец, бывший однокурсник Саши Стоцкого в известном рыбном институте Владивостока. Не будь его, Александра, в свое время стремительно поднявшегося по служебной лестнице, сидел бы этот Пегай где-нибудь в прокуренной диспетчерской, считая часы до окончания смены, когда ему дадут возможность, не украдкой из-под стола, а вполне легально опохмелиться после очередной пьянки. Он снял очки и укоризненно посмотрел на Пегая.

— И ты туда же, Гена, за машиной собрался?

— А что я хуже других, люди уже по две-три тачки притащили, а я за них отдуваюсь в охотоморье. Это вам не на пассажирах пьяных рыбачков возить, да с дневальными шуры-муры водить, а у меня производство, план, сотни судов в распоряжении.

— Ладно, Гена, прекрати плакаться, — Стоцкий поднялся и зевнул, — хочешь, хоть завтра я тебя переведу на берег, что ты тогда запоешь, а на счет того, кому на пассажирах командовать, то не твоя забота.

— И чего вы его защищаете, уважаемый шеф, — Пегай хитро прищурился, развернув, словно локатор к начальнику свое испитое, с гастрономическим загаром лицо. — Случайно он вам не родственник, то так и говорите, мы свои люди, поймем, но на весь эфир не надо меня опускать. — Он недовольно отвернулся, но через минуту опять расплылся в улыбке. — А впрочем, все это ерунда, молодой еще зеленый, но ничего набьет шишек, научится.

— Научится или научат, — задумчиво произнес Стоцкий и поднял свой бокал, — ну что, друзья-соратники, выпьем за то, чтобы через год нас отсюда не выперли всех с треском. — Не дожидаясь опешивших приятелей, он залпом выпил половину фужера и продолжил. — Вчера наш дорогой шеф, Заикин Егор Ильич, подписал договор с Нью-йоркским банком о переводе всего нашего флота в его оперативное управление, за исключением судов типа «горы», которые продадут на металлолом и двух «морей»: «Охотского моря» и «Карского моря». Их передадут в бэрбоут — чартер Гонконгской компании, к которой Егор Ильич имеет особое родственное отношение и симпатию. Говорят, там у него завелась китайская зазноба в виде дочери директора судоходной компании, а потому через год-другой наше пароходство перестанет существовать. Так что смекайте, братцы, как будете жить дальше.

Я даже скажу больше, весь этот договор — прикрытие для осуществления главного самого грандиозного плана нашего шефа. Суть его — перевод судов во вновь образованные дочерние компании на Кипре для последующей продаже их нам же, то есть, его величеству Егору Ильичу и его компаньонам из Нью-Йорка, Панамы, Кипра и местным воротилам теневого бизнеса. Кстати, вы и я в этом списке не значимся. Отсюда следует вывод, что пока не поздно, необходимо любыми путями уводить суда под удобные флаги и по той же схеме выкупать их за 1$, как делает это Заикин и его шайка.

Так что, уважаемые, Геннадий Израилевич и Михаил Ильич, решайте, что сегодня важнее, какой-то заход за металлоломом в Японию, или мы начинаем потихоньку уводить пароходы за кордон. Время не ждет, решайтесь, можете, конечно, доложить шефу, но это его не остановит, просто он попытается в первую очередь избавиться от вас. Я уже провел переговоры с некоторыми капитанами, и они согласны со мной. Нельзя, чтобы весь флот достался кучке иностранцев. Если мы сохраним суда, то, возможно они когда-нибудь вернутся обратно в Россию, ну и мы кое-что с этого будем иметь.

Схема простая. Капитан — он же дочерняя компания на том же Кипре, ты Гена — вторая компания в Панаме, я — последняя точка, где-то на Багамах. После перепродаж по этой цепочке уже ни один регистр не найдет исчезнувшее судно, а если и найдет, то по документам мы все сделали правильно.