Красные листья

— Не знаю. Может, с полчаса прошло, может, больше. Это уже был не первый раз, когда Конни допрашивала Кристину. Оставалось надеяться, что этот будет последним. После Эдинбурга подозрительность Конни по отношению к Альберту и Кристине непрерывно нарастала. В первое время, когда Конни и Кристина жили вместе, Кристина никогда не подпадала под подозрение, хотя Конни всегда была уверена, что Альберт встречается еще с кем-то.

Кристина подняла на Конни свои темные грустные глаза. У той было такое выражение, как будто она все это проглотила и теперь переваривает. То есть заставила себя поверить объяснению, в которое поверить трудно. Приняла это объяснение. Кристина сейчас остро ненавидела себя за эту ложь.

— Конн, я-то думала, что он с тобой. Я думала, он отвел Аристотеля к тебе.

— Так вот: этого не было, — сказала Конни, стараясь, чтобы голос не срывался.

Кристина потянулась и взяла Конни за руку.

— Мне очень жаль, что у тебя такое настроение. Но все будет хорошо. Ты же знаешь: Альберт тебя любит.

— Знаю ли я? Ничего я не знаю.

— Да что ты, в самом деле! Это же видно невооруженным глазом. Он всегда смотрит только на тебя. Это же очевидно.

Конни пристально посмотрела на Кристину и спросила:

— Ты смеешься надо мной, да?

— Нет, конечно, нет. — «И чего я только влезла с этими утешениями?»

— Ты говоришь, он на меня смотрит? — Конни громко рассмеялась. — Ты дурачишь меня, Кристина. Ты когда-нибудь замечала, как Альберт смотрит на тебя?

Кристина знала, как смотрит на нее Альберт. Однако произнесла с невозмутимым видом:

— Конн, я не понимаю, что ты…

— Кристина! — Конни совсем разволновалась. — Он смотрит на тебя, и ты на него, вы смотрите друг на друга, как… Я не знаю… как если бы… Я не знаю… как если бы у вас это на всю жизнь. Как будто он отправляется на войну и там непременно погибнет и сейчас смотрит на тебя в последний раз. Господи, это сводит меня с ума. Не говори только, что ты этого не замечаешь!

— Конни, я извиняюсь, но я действительно ничего такого не заметила.

— Ага, Альберт твердит то же самое. «Конн, ты просто с ума сошла, — говорит он. — Конн, я, наверное, был просто голоден. Конн, да на Френки я смотрю точно так же» или «Конн, ты просто глупышка. А как, по-твоему, я смотрю на тебя?».

Кристина начала чувствовать неприятное жжение в животе.

— Что ты хочешь от меня услышать, Конни? — произнесла она вяло.

Конни продолжала, как будто не слышала вопроса Кристины.

— Я сказала ему, что меня не волнует, прикасается он к тебе или нет, потому что, возможно, он этого и не делает, и не важно для меня, говорит он тебе что-нибудь особенное или нет, потому что, наверное, ничего такого особенного он не говорит, но сводит меня с ума именно то, как он смотрит на тебя. Я просила его не смотреть на тебя больше. — Конни глубоко вздохнула и резким жестом отбросила с лица волосы. — Господи, это все так нелепо и абсурдно!

— Я согласна, — тихо проговорила Кристина. Посмотрев на часы на приборной доске, она вышла из машины, подошла и обняла Конни. Та не протестовала, но сама не обняла ее.

— Конн, я очень сожалею, что у тебя такое настроение. Ну давай же, девочка, перестань дуться. — Рука Кристины крепко обнимала ее плечи.

— Я что, действительно сумасшедшая, Крисси? Просто поехала крыша, да?

— Да, — сказала Кристина, все еще чувствуя дискомфорт в желудке. — Ты просто спятила.

— Крисси, — настаивала Конни, — я видела вас… Однажды.

Кристина выждала минуту, может быть, две, воображая самое худшее, прежде чем произнести:

— Где?

— В библиотеке Бейкер. Вы сидели в боковом проходе и смотрели вместе книгу.

— Когда это было?

— Не знаю. Несколько недель назад.

— Мы, наверное, занимались. Я думаю, мы читали Ницше.

— По-моему, вы тогда ни единой частью тела не соприкасались друг с другом, но все равно мне стало ужасно плохо, когда я увидела вас вдвоем.

— Конни, — мягко настаивала Кристина, — мы просто занимались.

— Да, я знаю, — проговорила Конни упавшим голосом. — Именно так Альберт мне потом и сказал. Но понимаешь… Послушай, Крисси, я знаю, он любит меня, я знаю, что все у нас в порядке, но ничего не могу с собой поделать. На меня иногда находит. Извини.

Кристина обняла Конни еще крепче. «Боже мой, она еще извиняется передо мной!»

Лицо Конни слегка прояснилось, и Кристина почувствовала себя еще хуже. «Больше никогда не буду врать. Это станет моим новым девизом. Не врать. Я изменю свою жизнь и не буду больше врать».

— Мне пора. — Кристина вернулась в автомобиль и включила заднюю передачу.

— Поезжай, поезжай. — Конни отступила от машины. — Спасибо за разговор.

— Конечно, конечно, — сказала Кристина, направляясь к «Красным листьям». Как же она себя ненавидела!

В «Красных листьях» ее ждал сюрприз. Бетти, ее приятельница и одновременно начальница, купила Кристине торт-мороженое. Это было приятно, хотя, если признаться, мороженое она не любила с детства.

Помощницы Бетти вместе с девушками — пациентками «Красных листьев» в складчину купили ей в подарок черную кожаную сумку.