Краски

– Последний твой выход в одиночестве закончился приступом и встречей со злой версией себя. Я не отпущу тебя одного.

– Ладно, – сказал я, допил остатки Джека и встал из-за стола, – собирайся.

– Кстати, если Сиджи не существует, то в чьей квартире ты живёшь?

Вопрос застал меня врасплох. В копилку добавилось ещё несколько проблем.

– Если бы я знал, – улыбнувшись, ответил я, стараясь за улыбкой скрыть нарастающую с каждой секундой панику.

Лейла нашла мне солнцезащитные очки и кепку для маскировки и вызвала такси. Когда бежевая машина подъехала, я устроился на заднем сидении, прислонившись головой к стеклу. Лейла села вперёд.

За окном проплывали магазины, дома, мелькали люди, спешащие перейти дорогу. По стёклам медленно плыли капли уже еле заметного дождя. Наше такси остановилось в пробке. Из окна соседнего автомобиля выглянула маленькая девочка и показала мне язык. У неё были небольшие косички, торчащие в разные стороны, веснушки на щеках и искренняя, счастливая улыбка. Эта девочка была как лучик света в бездне, из которой я так отчаянно пытался выбраться. Машина девочки уехала вперёд.

Лейла посмотрела на меня, словно проверяя, всё ли со мной в порядке. Я же уставился в окно.

– Давай поиграем, кто больше насчитает жёлтых машин за окном?

Я резко повернулся в сторону Лейлы.

– Что ты сказала?! – громче, чем следовало, спросил я.

Лейла испуганно обернулась.

– Я молчала. Ты в порядке?

Кивок.

– Йо-о-о-о-о-хан.

Я посмотрел на Лей, но увидел лицо сестры. Те же ослепительно светлые волосы, тот же детский задор, улыбка. И точно так же она смотрела на меня тогда, в машине.

Я ёрзал на заднем сиденье. Это просто галлюцинации. Это пройдёт. Кажется, я больше никогда не буду кататься в автомобилях. Я старательно пытался отогнать это видение от себя. Все проблемы лишь в моей голове.

– Что ты какой скучный?

По моим вискам тёк холодный пот.

– Йо-о-о-хан!

Такси резко свернуло направо, и в окне я увидел грузовик, который нёсся на нас с огромной скоростью. Тот самый грузовик с краской, который когда-то унёс жизни моей матери и сестры. Я смотрел на него и понимал, что через пару секунд он протаранит наш автомобиль.

Три.

Огромная фура врезается в такси, переворачивая его.

Два.

Тела Лейлы и таксиста превращаются в кровавое месиво, смешанное с разноцветной краской, которая начинает вытекать из кузова.

Один.

Разрывающее изнутри чувство потери. Чьи-то руки, вытаскивающие меня из авто. Осознание того, что я снова потерял близкого человека.

– Йохан, твою мать, ты меня пугаешь, вставай, – донёсся голос Лейлы, которая настойчиво толкала меня в плечо.

Я открыл глаза и увидел её, стоящую у открытой двери такси.

– Пить я тебе больше не дам, – строго сказала она, – вылезай.

Я вылез из машины, едва держась на ногах. На этом мои поездки закончились навсегда. Больше никаких автомобилей. Никогда.

***

Когда мы с семьёй только переехали в Берлин, всё казалось огромным и страшно интересным. Дома будто бы хранили в себе не один десяток секретов, улицы и парки были полны интересных и творческих людей, воздух был намного чище, да и трава зеленее. Мне тогда было семь лет. Мы с Бриджит, держась за руки, вошли в наш новый дом. Она начала носиться по комнатам как заведённая. Доставала из коробок с вещами игрушки и кукол, бегала и показывала им комнаты и кухню. Я рванул наверх, обследуя комнаты, в которых нам предстояло жить. И сразу забил себе наиболее понравившуюся.

– Дети, не разбегайтесь, – кричала мама снизу, – и не разбрасывайте вещи. Йохан! Помоги поднять коробки наверх.

Я обхватил руками одну из уже открытых Бриджит коробок и потащил её наверх, не видя за ней собственных ног. Я аккуратно поднимался по ступенькам, но споткнулся и полетел спиной назад. Коробка с игрушками выпала из рук и полетела следом. Как ни странно, я умудрился ничего себе не сломать тогда, а отделался лишь сильными ссадинами и синяками.

– Надо быть осторожней, Йохан, – сказала мама, сидя на лестнице и забинтовывая мне ногу. По всему полу были разбросаны игрушки.

Мне было ужасно больно, но я старался не показывать этого. Мужчина не должен плакать, а в свои семь лет я чувствовал себя настоящим мужчиной, который должен защищать маму и сестру. В тот момент из кухни прибежала Бриджит с куклой в руках и смотрела на то, как мама обрабатывает мне рану. Я почувствовал себя неловко. Словно показывал слабость при младшей сестре.

– Я сам, – сказал я маме и забрал у неё бинт.

– Йохан, ты что, упал? – спросила Бриджит.

– Нет, – ответил я, не подняв на неё взгляд, – просто поцарапался.

– И тебе совсем не больно?

– Конечно, нет, – я кое-как закончил перевязывать ногу и посмотрел на сестру. На ней было розовое платье. В руках она сжимала свою любимую куклу.

– Всё хорошо, Бридж, – улыбнулся я, спустился и начал собирать игрушки.

***

Я повернул ключ в замочной скважине, открыл дверь и жестом пригласил Лейлу внутрь. Она уверенной походкой зашла в квартиру и в спешке осмотрелась.

– Рут здесь нет, – констатировала она, испуганно посмотрев на меня.

– Прекрасно, – язвительно ответил я и плюхнулся на диван.