Красив и очень опасен

– Поверь, Кэсси, радости тебе это не доставит, – сухо усмехнулся Ричард.

– Расскажи, черт бы тебя побрал! – гневно вскричала Кэссиди. – Я требую!

На лице Ричарда отобразилось сомнение, и Кэссиди вдруг захотелось размахнуться и ударить его.

– Тебе это ни к чему, – процедил он. – Но выбора у тебя уже нет. Я расскажу все. И посмотрим, сможешь ли ты когда-нибудь спать после этого.

* * *

В тот вечер дом казался тихим и спокойным. Впрочем, это было обманчиво: снаружи дом всегда выглядел вполне достойно, тогда как внутри бушевали бури и кипели страсти, перемежаясь с полосами глухого и безутешного отчаяния.

Диана стояла наверху лестницы недвижимо, как статуя, дожидаясь его. По мерцанию ее синих глаз Ричард догадался – сегодня она таблеток не принимала. Он до сих пор так и не мог понять, что из двух зол хуже: пила ли его жена лекарство или – забывала. Он всерьез пытался ее лечить; однажды в течение целых девяти месяцев Диана держалась на легких транквилизаторах. Но потом ее отец вернулся с Ближнего Востока и подыскал дочери другого врача. С тех пор Диану как подменили.

Слава богу, в тот день чутье не подвело Ричарда. Он отвез детишек к Салли, строго-настрого наказав ей затаиться и вплоть до особого его сигнала не объявляться. Он уже привык к выходкам Дианы, к постепенному нагнетанию напряжения, которое завершалось бешеным всплеском неконтролируемой звериной ярости. А Салли он доверял как самому себе. Она не могла его подвести.

– Где они? – спросила Диана. Голос ее звучал по-детски наивно и непосредственно, как у шестилетней девочки, да и кукольные синие глаза усиливали это впечатление.

– Они в надежных руках, – спокойно ответил Ричард. Но Диана была уже не способна что-либо воспринимать.

– Они уезжают со мной, – заявила она. И начала спускаться по ступенькам, прекрасная и грациозная, одетая в розовое платьице с бантиками и складочками. Не по возрасту кокетливое. Подарок любящего отца.

– Куда ты собралась, Диана? – Ричард был предельно спокоен, поскольку уже знал ответ.

– К папе. Он единственный, кто меня по-настоящему любит. И всегда любил. Вы просто этого не понимаете. Никто не может понять, какие узы нас с ним связывают.

– Я понимаю. – Ричард и вправду прозрел. Но только слишком поздно.

– Я обещала ему привезти детей, – продолжила Диана плаксивым голоском маленькой девочки. Ричард даже подумал, что сейчас она закрутит локон вокруг мизинца, а потом начнет ковырять пол носком туфли.

– Нет, – отрезал он.

Доверчивое выражение мигом исчезло, сменившись гримасой бешеной ярости.

– Это мои дети! – истошно завизжала Диана. – И они едут со мной!

– Нет.

Синие глаза заволокло матовой пеленой.

– Не могут они с тобой оставаться, – заговорила Диана, неожиданно успокоившись. – Мой папа ведь всемогущий, ты сам знаешь. Он национальный герой, народный любимец. У него повсюду друзья. Судьи, адвокаты. – В ее голосе вдруг появились доверительные нотки. – А ты ведь под подозрением, сам понимаешь.

Ричард нахмурился.

– Под каким еще подозрением?

– Как, не понимаешь? – мило улыбнулась Диана. – Сет ведь ключицу сломал. Врачи считают, что это вовсе не несчастный случай. Я как бы между прочим ввернула, что у тебя случаются припадки ярости.

– Что? – Ричард шагнул к ней, сжав кулаки.

– Не говоря уж о сломанной руке Ариэль и бесчисленных синяках, на которые давно обращали внимание их учителя, – добавила Диана. – Думаю, расследование уже идет полным ходом. Поначалу они не знали, верить мне или нет. Но я сумела их убедить. – Глаза ее злорадно сверкнули. – С папиной помощью.

Охваченный внезапно накатившим ужасом, Ричард на мгновение зажмурился. Господи, ну как же это могло случиться? Почему до этого дошло? И в самом страшном сне ему не могло пригрезиться, что Диана способна на такое.

– Ты их била, Диана, – с трудом выдавил он. – За что? Что они тебе сделали?

Диана надула губки; несмышленое дитя, да и только.

– Они ко мне дурно относятся. Поделом им. – Она прошла к двери гостиной и прикрыла ее. – Дети меня не слушаются. Они меня не любят. Ни тот, ни другой. Им только тебя подавай. И ты их любишь. Куда больше, чем меня.

Ричард сдерживался из последних сил. Впервые в жизни его охватило безумное желание убить ее. Растерзать голыми руками. Раздавить гадину. Вырвать из ее груди еще трепещущее сердце.

– Почему тогда ты хочешь забрать их с собой?

– Они нужны папе.

– А в чем дело, Диана? Ты стала слишком стара для него? – Ричард вслепую задал вопрос, который был рожден к жизни подозрениями, давно уже затаившимися в самых темных и мрачных недрах его души.

– Да, – просто ответила Диана. Она обернулась, и тогда Ричард увидел, как в ее руке блеснул нож. Огромный, острый как бритва кухонный нож для разделки мяса.

– Диана! – окликнул он настороженно и негромко.