Красавица

Полгода я прожила в английском Оксфорде, и все это время мне казалось, что я попала в сказку. На работу ездила на велосипеде (а иногда на верхнем уровне двухэтажного красного автобуса), после работы бродила по заливным лугам и берегам Темзы и чувствовала себя то ли в «Гарри Поттере», то ли в «Темных началах» Пулмана.

В детстве мне обещали подарить красивейшее старинное пианино, но при одном условии: нужно было пойти в музыкальную школу. Звучало логично: надо же уметь играть! В общем, пианино мне, конечно, досталось, но школа чуть не отбила у меня всю тягу к музыке, и в диплом мне заглядывать стыдно (особенно в строчку с оценкой за сольфеджио). Зато осознанная любовь случилась много позже – и к игре, и к пению, так что все хорошо, что делается осознанно и не в глубоком детстве.

Как-то раз на курорте во Франции у меня украли лыжи. До того я свято верила, что в Западной Европе такого безобразия не случается, но нет – стоит следить за своими лыжами, где бы вы ни оказались (звучит почти метафорично!).

Свои первые истории я придумывала в детстве перед сном, когда выключали свет. Наслушавшись «Хоббита», я воображала в этих событиях себя или переиначивала сцены так, как написала бы их я. По сути, это были мои первые фанфики.

В десятом классе школьную программу по литературе я слушала в формате аудиокниг, чтобы можно было параллельно вышивать крестиком. Та большая вышивка (лошадь с жеребенком на фоне чудесных зеленых полей) идет у меня в час по чайной ложке уже больше десяти лет, и я только-только вышила половину.