Крах лицедея

– Странно, – пробормотал он, – я полагал, что немного знаю о работе Интерпола. Мне казалось, вы просто обрабатываете поступающую к вам информацию и служите своего рода передаточным центром.

– Кроме группы региональных инспекторов, которые иногда выезжают на места, – пояснила она. – Думается, вы должны были бы об этом помнить.

– Минуло много лет, да и не всегда мне приятно вспоминать прошлые годы. Значит, вы оказались здесь не случайно? Могу я узнать, за кем именно вы следите?

– Я сама не знаю, – призналась Петкова. – Нам было известно только, что преступник, который мог оказаться среди собравшихся в отеле, очень опасен. И способен совершить нечто похожее на то, что случилось с мистером Рочбергом.

– Кто же это?

– Пока не знаем. Можно лишь исключить сеньору Ремедиос и журналистку Эрендиру Вигон. Человек, которого мы ищем, мужчина.

– Понятно. Хотя Эрендира Вигон вполне может оказаться переодетым мужиком, – пошутил он.

– Смешно, – она улыбнулась. В темноте сверкнули ее белые зубы. – Действительно, эта мерзавка любого мужчину за пояс заткнет. Однако она известный журналист. Правда, с очень грязной репутацией.

– У Геддеса репутация не лучше, – напомнил Дронго.

– Но его знает в лицо весь мир. Пабло Карраско и Бернардо знают друг друга, и, очевидно, достаточно давно. Если исключить Антонио, как слишком молодого, то кто остается?

– Ювелиры, – сказал Дронго, – четверо ювелиров, ни одного из которых Карраско раньше не видел в лицо. Правда, можно не считать Ямасаки, ведь он был знаком с Рочбергом. Тогда трое: Галиндо, Мачадо и Шекер. Кто из них убийца?

– Насчет Ямасаки я не согласна, – неожиданно заявила Петкова, – а если они действовали сообща? Вы исключаете такую возможность?

– С кем сообща?

– Ямасаки и Рочберг. Может быть, преступник прибыл под маской Ямасаки, привезя с собой человека, которого он выдавал за Рочберга. Такой вариант вполне возможен.

– Я начинаю вас опасаться, – Дронго еще пристальней посмотрел на Ирину, – вы готовы выдвинуть любую, самую невероятную версию. И тем не менее среди тех, о ком мы говорим, только три человека реально вызывают подозрение. Ведь ни одного из них никто раньше не видел. Тургут Шекер, Энрико Галиндо и Руис Мачадо. Три неизвестных нам ювелира. Вам придется проверить каждого.

– Вы правы, – задумчиво сказала она. – Извините меня, я должна подойти к менеджеру отеля.

Она отошла от Дронго. Он оглянулся по сторонам. Люди оживленно обсуждали случившееся. На многих лицах была растерянность. Но страха не чувствовалось. Видимо, все полагали, что это тот самый случай, который может произойти в любом, даже суперохраняемом отеле. Дронго прошел в ресторан, находившийся в переходе между двумя внутренними дворами. Выбрав столик, он попросил официанта принести ему рюмку коньяка. Сказывалось напряжение последних часов. Официант еще не успел выполнить заказ, когда в зал нетвердой походкой вошел Антонио Виллари. Он уже переоделся и теперь был в джинсах и темной майке. Вечером в отелях подобного класса не принято было появляться в ресторане в такой одежде. Но Антонио не признавал условностей. Увидев сидевшего в одиночестве Дронго, он направился к нему.

– Вы тот самый спаситель репутации Пабло Карраско, который успел остановить фотографа? – спросил он, чуть качнувшись. И, не дожидаясь разрешения, уселся за столик Дронго. Тот с любопытством посмотрел на непрошеного собеседника.

– Вы успели переодеться? – уточнил Дронго. – Кажется, вы испачкали свою одежду, перед тем как появиться на приеме.

– Я уже объяснял, что испачкал ее томатным соком, – зло напомнил Антонио, – и не смотрите на меня так, словно это была кровь. Я не убивал вашего толстяка.

– Почему моего?

– Вы с ним из одного класса. Из одного сословия толстосумов.

– Вы ошибаетесь. Я совсем не богатый человек. И уж тем более не ровня Рочбергу, – парировал Дронго.

– Напрасно вы помешали фотографу, – громко сказал Антонио, – о нашей связи с Пабло и так всем известно. Он не хочет о ней рассказывать, боится гнева родственников своей жены. А они уже давно обо всем знают.

– Я не посвящен в подробности ваших отношений, – холодно заметил Дронго.

Он кивнул официанту, поставившему перед ним пузатый бокал с янтарной жидкостью. Антонио попросил принести ему виски без содовой, и официант отправился выполнять его заказ.

– Вы бы все равно ему помешали, даже если бы были посвящены. Так называемая порядочность вашего сословия. – Он качнулся на стуле. Было заметно, что он сильно перебрал.

– У вас есть ко мне конкретные претензии? – спросил Дронго, держа бокал в руке.

– Нет. Я просто подумал, что вы напрасно утруждали себя. Никто здесь ваш поступок уже не оценит. Вот Пабло – так старался заполучить этого жирного американца. И чем все кончилось? Не вызови он сюда Рочберга, все было бы хорошо.

– Похоже, вы ревнуете своего друга к его коллегам? – Дронго чуть пригубил коньяк.