Крах лицедея

– Именно поэтому нам нужно быть на месте преступления, – отмахнулся от него Геддес и, оттолкнув стоявшую рядом с ним женщину, первым выскочил из зала. Эрендира, изрыгая проклятия в адрес своего проворного коллеги, поспешила за ним. Ямасаки поклонился, принося извинения, и только затем все же удалился. Оставшиеся посмотрели на Карраско.

– Его убили, – растерянно повторил ювелир, – я не понимаю, кто его мог убить? В таком отеле?

– Если его застрелили, то соседи должны были слышать выстрел, – хмуро заметил Тургут Шекер.

– Нет, – простонал Карраско, усаживаясь на стул и хватаясь за сердце, – его задушили. Вы представляете, какой скандал? Задушили… Все будут считать, что я специально пригласил его сюда… Какое несчастье! У меня сорвался такой контракт…

Петкова посмотрела на Дронго и нахмурилась. Но не стала спешить к выходу. Она оглядела оставшихся в зале мужчин, словно решая, как именно ей поступить. Карраско раскачивался из стороны в сторону. Было непонятно, отчего он так нервничает. Боится потерять репутацию в результате смерти гостя? Сожалеет об упущенной выгоде от контракта? Жалости к Рочбергу он, очевидно, не испытывал. Впрочем, и остальные ювелиры не особенно жалели своего коллегу. Среди царства холодных камней теплые чувства были ненужным элементом, мешающим их работе.

– Что теперь будет?.. – сокрушенно качал головой Карраско.

Стоявший рядом Галиндо оглянулся на разложенные подушечки с драгоценностями. Однако ничего не сказал. Петкова с трудом сохраняла спокойствие. Тургут Шекер держался в стороне, но не уходил. Очевидно, опыт прежней жизни подсказывал ему, что самое правильное в подобных обстоятельствах – не выходить из зала и не спешить к тому месту, где произошло убийство.

– Вы ведь частный эксперт, – напомнил Галиндо, обращаясь к Дронго, – может быть, вам лучше выйти и посмотреть.

– Вы считаете, что я могу оказать более действенную помощь, чем представители полиции? – уточнил Дронго.

– Вы один из лучших экспертов в мире, – вмешалась Петкова.

– Это только слухи, – пробормотал Дронго, – хотя я думаю, что мне действительно стоит пойти взглянуть, в чем там дело. Значит, вы отдали ему свои бриллианты, сеньор Карраско?

– Несколько крупных камней, – поднял голову ювелир, – а откуда вы знаете?

– Я слышал, как Рочберг разговаривал с Ямасаки, – пояснил Дронго. – Он говорил, что вы передали ему некоторые бриллианты. Кстати, я могу вас поздравить, он хвалил вашу работу, отметив великолепное качество огранки.

– Сейчас это не имеет значения, – выдохнул Карраско, – его все равно убили. И мои камни не были застрахованы.

– Но тогда выходит, что его убили из-за ваших камней, – сказала изумленная Петкова. – Возможно, убийца охотился именно за ними.

– Не знаю, – пожал плечами Карраско, – я даже не допускал мысли, что в таком отеле может оказаться убийца. Просто не представлял себе! Хотя Бернардо мне говорил… Я застраховал свою коллекцию. И даже «Мавританскую красавицу». Но мои камни… как это глупо получилось…

Дронго взглянул на Петкову.

– Пойдемте вместе, – неожиданно предложил он. – Надеюсь, вы не боитесь мертвецов?

Она закусила губу и покачала головой. Вместе они вышли из салона. У входа стояли шесть человек – охранники и полицейские.

– Кажется, Карраско охраняют, как самый драгоценный алмаз, – тихо сказал, указывая на них, Дронго.

– Он известный в Испании человек, убийца может решиться ограбить и его, – пояснила она.

– Никогда, – возразил Дронго, галантно пропуская женщину вперед. – Дело в том, что вся коллекция Карраско носит эксклюзивный характер и не может быть продана другому ювелиру, – пояснил он, – поэтому нормальный грабитель не будет трогать его украшений. Бриллианты, которые Карраско передал Рочбергу, – другое дело. Вот их можно продать, и за большие деньги.

– Именно поэтому американца и убили, – кивнула Петкова.

Они вошли в ресторан, разделявший внутренние дворы, и направились во второй внутренний дворик. Здесь у бассейна уже толпились люди, узнавшие об убийстве ювелира. У всех было подавленное, мрачное настроение. Дронго и его спутница быстро проследовали дальше. В коридоре также было много народу. Но к номеру погибшего никого не пускали стоявшие здесь полицейские.

– Прошу прощения, – по-английски обратился к одному из них Дронго, – я хотел бы пройти и поговорить с кем-нибудь из вашего руководства.

– Я не понимаю вас, сеньор, – ответил полицейский по-испански.

Дронго оглянулся на Петкову, словно прося у нее помощи.

– Он хочет пройти к вашему комиссару, – она заговорила на испанском, – этот господин самый известный частный эксперт. Он может помочь вам в расследовании. Возможно, вы слышали – его зовут Дронго.

– У нас приказ, сеньора: никого не пускать, – пояснил испуганный полицейский, никогда не слышавший о Дронго, – сейчас выйдет комиссар, и вы сможете с ним поговорить. Простите меня, сеньора, но у меня приказ, – снова повторил он.

– Он ничего не может сделать, – с досадой сказала она, махнув рукой.

Дронго понимающе кивнул: